========== 1. Незнакомец за красной дверью ==========
– Не волнуйтесь, – упрашивал мальчишка, вглядываясь в темноту лежащей перед ним улицы. – Он хороший. Тут все ребята к нему ходят, а он никого и не гонит.
Но уверения не помогли, волнение все равно не прошло. Чистильщик обуви шел вперед, обходя помойные лужи во мраке так, словно он был кошкой, видел в темноте каждую ямку. Два трясущихся в страхе перед неизвестностью спутника шагали следом, пытаясь ступать нога в ногу с провожатым. Только удавалось им это крайне скверно. Все щиколотки обоих уже были вымазаны грязью, а уж про дешевые ботинки, что вот-вот распадутся на части, и говорить не стоило.
– Твоя работа? – со злостью шепнула девчонка, чувствуя холодную грязь на своем теперь уже мокром мыске.
– Я обувь чищу, это – моя работа, – почти обиженно отозвался мальчишка. – А вот идти впотьмах через половину города, чтобы провести вас к…
– Все, все, – прервала она начатую тираду. – Веди.
Мальчишка говорил о доме с красной дверью, о том, что там живет странноватый, но отзывчивый человек, способный решить проблему его знакомых. Дариуш несказанно обрадовался, услышав чудесную весть от старого друга. Только вот… Тот отказался идти светлым днем, мотивируя свое нежелание тем, что его в это время будут ждать клиенты, готовые щедро платить за чистую обувь. Конечно, Дариуш может заплатить ему дневное жалование, если очень спешит расправиться со своими делами, а коли нет – так и нечего гнать лошадей. Успеется.
Денег у ребенка не было, решено было ждать вечера. Только теперь даже сам чистильщик обуви, знавший эту часть города слишком хорошо, сомневался в своем решении. Во мраке ночи все вокруг казалось немного другим, и то, что было с утра странным, становилось жутким в темноте. Поворот направо, в сторону, еще раз в сторону… Кошка зашипела на трех ночных посетителей, когда те пробирались мимо ее помойки. Жадная скотина не хотела делить с кем-то гниющие рыбьи тушки, она готова была бороться за мусор с любым из них, уже выпустив из мягких лап когти. Ирена невольно схватила младшего брата за руку, когда рядом с ней на землю упал огрызок яблока, брошенный кем-то из окна. Нехороший район.
– Курва, – выругалась она тихо, но звонко. – Долго там? У меня уже пальцы замерзли на руках. Не шевелятся даже, смотри. Я же могу так навсегда и остаться, навсегда без пальцев остаться, представь.
– Недолго. Почти, золотая моя, скоро будем на месте, можешь уже не бояться. А пальцы я могу тебе размять.
«Золотая» не ответила ему ни слова, молча сложив тонкие губы в обиде. Богач – так в шутку ребята звали предприимчивого чистильщика обуви – повел Дари через весь город только с одним условием. Нужно, чтобы друг взял на дело свою сестру. Красивую, темноволосую и высокую. Она остра на язык, поболтать любит, но мальчишка в этом большой беды не видел. Ему нравились бойкие девчонки. Ирене шел семнадцатый год, но четырехлетняя разница в возрасте влюбленного работягу не смущала. Худосочная дочь кузнеца нравилась ему уже очень давно.
– Что скрипит? – спросил Дари своим тонким, противным голосом трусливого мальчишки. – Цепи? Здесь где-то цепи?
Да. Одно звено с таким звуком трется о другое, противно постанывая в ночи. И тихий, ниспадающий скрип этот рождал в голове Дариуша страшные картины. Словно в темноте прячутся озлобленные головорезы, готовые скрутить его, отобрать все имеющиеся при себе ценности и бросить в ближайшую канаву, чтобы там их работу завершили голодные гули. Ирен тихо засмеялась. Младший брат храбрецом никогда не был, и это веселило его сестру. Она понимала, что это скрипит вывеска какой-нибудь лавки, что так на цепи качается тяжелая дощечка, на которой дельцы пишут свои закорючки.
– Сыро здесь, – прошептала она, окидывая взглядом дорожку. – И воняет чем-то. Фу, будто всю улицу навозом облили.
– Это рыба, – отозвался Богач, чувствуя запах. – Ее здесь полно. Требуху бросают прямо на землю, ее потом убирают, но запах остается.
Ирене этот аромат не нравился. Рыбу она любила, только прожаренную, хрустящую и нежную. Отец, бывало, давал старшим детям удочки и отсылал их к реке, чтобы те добыли какой еды к ужину. Он был неплохим человеком, кузнецом, пусть не очень-то и умелым. Деньги у него то появлялись в избытке, то пропадали без следа, исчезая на долгие недели. Бывало, что отец двух путников пил, бранил своих послушных и порядочных детей, бранил истощенную постоянной работой мать, наглых аристократов и сварливых соседей, свою же живность и тараканов на стене, а руку на домашних поднимал крайне редко.
Но сейчас дети решили перестраховаться, чтобы избежать неприятных последствий этого происшествия. Все началось не так давно: сегодня с утра. День обещал быть солнечным, все вокруг радовалось цветущей весне. Птицы довольно пели, коты нежились в лучах светила, а дети весело играли у рвущейся вперед реки. Играл и Дари, бегая за шустрыми товарищами. Только мальчишке везло не так, как им, он был слишком неуклюж для беззаботного бега и слишком задумчив.
Сын кузнеца споткнулся о торчащий из земли камень, упал, но тут же встал, отряхнувшись. В его заднем кармане лежал маленький деревянный кораблик с белыми парусами и тонкими тросами – подарок небогатого, но любящего родителя… И кораблик этот треснул от соприкосновения с землей. Глубокая щель залегла вдоль кормы, разбивая ее на две почти ровные части. Корабль Дариушу подарили недавно, на двенадцатый день рождения, а сейчас он был бесповоротно сломан. За него отец отдал целую серебряную монету, заработанную честным трудом.
Конечно же, мальчишка расстроился от потери игрушки, но куда больше его напрягала совсем другая дума, теперь мучившая живое воображение юнца. Отец. Ему не понравится то, что щедрый и дорогой подарок был сломан так быстро и так нелепо. Потому Дари и решился рассказать об этом своему предприимчивому другу – Богачу, что чистил обувь на площади. Уж он-то должен был подсказать другу, что делать в сложившейся ситуации, как крутиться. Тот и рассказал, что знает одного человека, который поможет мальчишке свою проблему решить, но только если Дари позовет с собой Ирену.
Сестру уговаривать не пришлось, объяснять просьбу Богача – тоже. Она понимала, что младшего брата все равно нужно бы проводить до этого… Сомнительного человека. Мальчишки собирались идти поздним вечером, и Ирена, уже почти добравшаяся до места, теперь сомневалась в своем и их решении отправиться в этот час. Ей, как старшей дочери, стоило остановить брата от глупости, велев ему выложить родителям правду. Да, сейчас идти опасно, это, конечно, верно, и детям нужен был провожатый, но… Но как двум шустрым мальчишкам сможет помочь семнадцатилетняя девчонка, даже и заметив опасность? У нее был нож, спрятанный под поясом, но ножом в драке Рен пользоваться не умела. Им очень повезет, если все трое успеют убежать, завидев кого-то впереди.
– Он живет вот тут. Его дверь – красная, – проговорил Богач, выходя дальше. – Не знаю только, сколько он с вас возьмет за все про все, все по-разному рассказывают.
– А откуда ты его вообще знаешь, Богач? – спросила девушка тихо и лукаво. – Ты чинишь у него свои игрушки или что?
– Нет, милая моя, я уже в игрушки не играю. Я зарабатываю деньги, Рен, чищу его обувь. Мне хорошо платят, если тебе интересно.
Богач о девушках знал мало и слышал от алкашей, что пасутся у гнилого причала, об их алчности и корыстолюбии. «Бабы есть бабы, любезный, им бы только деньжат побольше, рожу свою старую намазать какими-нить красками да выпить чего, чтоб побольше», – жаловался один батрак другому. Мальчишка намотал эту «истину» на ус, и потому специально положил в свой мешочек побольше монет, чтобы они радостно звенели при ходьбе. При случае он выпить что найдет. Ирене, впрочем, до этого не было никакого дела. Ей хотелось закончить с визитом как можно скорее.
Но спутники ее не спешили. Мальчишки остановились у двери, пара камешков скрипнули под ногами Ирены, когда та встала у входа. Она неуверенно оглянулась, глядя на грязное лицо Богача, что стоял теперь позади нее. Мальчишка стушевался. Он всегда оставлял сапоги своего клиента на ступенях и уходил, а потом тот приносил ему обещанную плату. Богач никогда не заходил внутрь, не знал, чем занят его клиент такими вечерами, хотя из коротких рассказов мужчины помнил, что тот иногда чинит потерянные игрушки для местной мелюзги.