Долан менял свой «кадиллак» не каждый год и даже не каждый второй год – серебристо-серый седан «де вилль», на котором он ездил, когда нынешний июнь подходил к концу, был у него уже почти три года. Размеры машины были мне известны совершенно точно. Я написал письмо в «Дженерал моторе», прикинувшись писателем. Они прислали мне техническое описание автомобиля и спецификации последней модели. И даже вернули пустой конверт с маркой, который я вложил в письмо с запросом. По-видимому, крупные компании соблюдают обходительность, даже когда терпят убытки.
После этого я взял для расчетов три цифры – наибольшая ширина «кадиллака», также наибольшая высота и длина. С этими цифрами я зашел к своему приятелю, преподавателю математики в средней школе Лас-Вегаса. Я уже говорил вам, по-моему, что основательно готовился, и далеко не все мои приготовления касались укрепления физической силы, далеко не все.
Своему приятелю я представил эту проблему как чисто гипотетическую. Я сказал, что пишу научно-фантастический рассказ и мне нужно, чтобы мои расчеты оказались достаточно точными. Я даже набросал несколько возможных вариантов сценария – нужно сказать, что меня удивила собственная изобретательность.
Мой друг спросил меня, с какой скоростью будет передвигаться этот инопланетный разведывательный корабль. Я не ожидал такого вопроса и спросил его, какое это имеет значение.
– Очень большое, – ответил он. – Если ты хочешь, чтобы разведывательный корабль в твоем рассказе упал точно в подготовленную ловушку, та должна обладать соответствующими размерами. Теперь взглянем на те цифры, которые ты мне дал – семнадцать футов на пять.
Я открыл было рот, чтобы сказать ему, что речь шла не об этих цифрах, но он предостерегающе поднял руку.
– Приблизительно, – сказал он. – Так легче рассчитать дугу снижения.
– Что?
– Дугу снижения, – повторил он, и я успокоился.
Человек, намеревающийся отомстить, был очарован этой фразой. В ней было какое-то темное, мрачное звучание. Дуга снижения.
Делая расчеты, я счел само собой разумеющимся, что могила, вырытая для «кадиллака», должна соответствовать его размерам. Потребовалиnь разъяснения моего друга-математика касательно того, что перед тем, как стать могилой, она должна послужить ловушкой.
Да и сама форма имеет значение, по его мнению. Тот вид траншеи, который я придумал, может и не сработать должным образом. Более того, сохраняется большая вероятность, что траншея не выполнит свое предназначение. Если разведывательный корабль, объяснил математик, не попадет точно в начало траншеи, а покатится по ее краю, он остановится, инопланетяне вылезут через двери для пассажиров и прикончат всех героев. Чтобы правильно решить этот вопрос, убеждал он меня, нужно расширить входной конец так, чтобы ловушка имела вид воронки. Наконец, немаловажное значение имеет скорость. Если «кадиллак» Додана будет двигаться слишком быстро, а вырытая яма окажется слишком короткой, то машина пролетит через яму, опускаясь во время полета. В результате или ее корпус, или колеса ударятся о край ямы на дальней стороне, и «кадиллак» перевернется – но не упадет в яму. С другой стороны, если «кадиллак» будет двигаться слишком медленно, а яма окажется излишне длинной, то он просто уткнется в дно носом, а это никуда не годится. Нельзя похоронить «кадиллак», когда два фута его багажника и задний бампер высовываются из земли, равно как нельзя похоронить человека с высовывающимися на поверхность ногами.
– С какой скоростью будет двигаться твой разведывательный корабль?
Я сразу принялся за вычисления. На прямом отрезке шоссе шофер Делана поддерживал скорость между шестьюдесятью п шестьюдесятью пятью милями в час. Возможно, на участке, где по обочинам стоят дорожные машины, то есть там, где я приготовлю ему ловушку, он поедет несколько медленней. Я мог бы убрать знаки, извещающие об объезде, но не смогу устранить все признаки ведущихся ремонтных работ.
– Примерно двадцать руллов, – ответил я.
– А если в переводе на земной язык? – улыбнулся он.
– Скажем, пятьдесят миль в час.
Он склонился над своим компьютером, а я сидел рядом, широко открыв глаза и радостно улыбаясь, думал об этих замечательных словах: «дуга снижения». Он поднял голову и посмотрел на меня.
– Знаешь, – сказал он, – тебе придется подумать о том, чтобы изменить размеры своего разведывательного корабля, приятель.
– Да? А почему?
– Семнадцать футов на пять – это слишком много. – Он рассмеялся. – Твои разведывательный корабль почти точно соответствует размерам «линкольна» «Марк IV». Я тоже засмеялся. Мы смеялись оба.
После того как я увидел женщин, входящих в дом Долана с простынями и полотенцами, я вылетел обратно в Лас-Вегас.
Я отпер дверь своего дома, вошел в гостиную и поднял телефонную трубку. Моя рука немного дрожала. В течение семи лет я ждал и следил, подобно пауку под навесом крыши или мышке, спрятавшейся за шкафом. Я старался не подать Долану ни малейшего знака, что муж Элизабет все еще интересуется им,, – совершенно безразличный взгляд, который он бросил на меня в тот день, когда я, возвращаясь в Лас-Вегас, проезжал мимо его «кадиллака» со спущенной шиной, хотя и привел меня в ярость, послужил наградой за все мои усилия.
Но теперь мне придется рискнуть. Придется пойти на риск, поскольку я не мог находиться одновременно в двух местах, а мне было совершенно необходимо точно знать, приезжает ли Долан на свою виллу, и если приезжает, то когда следует временно убрать знаки, касающиеся объезда.
Возвращаясь домой на самолете, я разработал план. Мне казалось, что он осуществим. Я заставлю его стать осуществимым.
Я позвонил в справочную Лос-Анджелеса и спросил телефонный номер фирмы Большого Джо. Записав номер, я набрал его.
– Здравствуйте, это Вилл из фирмы Ренни по обслуживанию приемов, – сказал я. – В субботу вечером нам заказано обслуживание обеда по адресу: 1121 Эстер-Драйв в Голливуд-Хиллз. Не могла бы одна из ваших девушек проверить, стоит ли на месте большая ваза для пунша в шкафу над сушкой в доме мистера Додана. Вы очень бы мне этим помогли.
Меня попросили подождать у теле({юна. Я ждал, хотя с каждой секундой мне начинало казаться, что меня заподозрили и сейчас звонят в телефонную компанию по другой линии.
Наконец– спустя длительное время – отозвавшийся поднял трубку. Его голос звучал расстроенно, но в этом не было ничего страшного. Мне хотелось, чтобы он звучал расстроенно.
– Вечером в субботу?
– Да, совершенно верно. Но у меня нет достаточно большой вазы для пунша, так что придется искать. У меня создалось впечатление, что у мистера Додана есть такая ваза. Я просто хотел убедиться.
– Послушайте, мистер, в моей заявке говорится, что мистера Додана не ждут здесь раньше трех часов дня в воскресенье. Я буду рад послать одну из моих девушек проверить, стоит ли такая ваза в шкафу, но сначала мне хотелось бы уладить эту проблему. Мистер Долан – крутой человек…
– Я полностью с вами согласен, – сказал я.
– …
И если он приедет на сутки раньше, то лучше послать для уборки побольше девушек прямо сейчас.
– Разрешите, я проверю, – сказал я.
Учебник для третьего класса, которым я пользуюсь, «Дороги повсюду», лежал рядом со мной на столе. Я взял его и принялся листать страницы у самого микрофона.
– Боже мой! – воскликнул я наконец. – Это я все напутал. Он пригласил гостей вечером в воскресенье, а не в субботу! Извините меня ради Бога. Вы не сердитесь?
– Нет, ничего страшного. Давайте сделаем так – я пошлю одну из своих девушек, и она проверит, стоит ли ваза…
– Нет, не надо, ведь вечеринка-то в воскресенье, – сказал я. – Моя большая чаша для пунша будет привезена со свадьбы в Глендейле утром в воскресенье.
– А-а. Ну, тогда все в порядке. Не волнуйтесь. – Спокойный, ничего не подозревающий голос человека, который не любит много думать. По крайней мере я на это надеялся. Я положил трубку и замер, обдумывая создавшуюся ситуацию. Чтобы приехать в Лос-Анджелес в три часа дня, ему придется выехать из Лас-Вегаса в воскресенье примерно в десять утра. И он окажется в районе объезда между четвертью и половиной двенадцатого, когда на шоссе почти никого нет.