Теперь он рассмеялся, и было видно, что он в хорошем настроении.
— Подожди минуту, — сказал он и произнес на своем языке несколько слов в переговорное устройство из янтаря. В комнату вошел еще один человек. Я сразу узнал его, хотя его кожа уже не была такой яркой, как в то время, когда он странствовал со мной в виде Мутанта Гормона. Он улыбнулся мне своей обычной улыбкой и сказал:
— Приветствую тебя, Наблюдатель.
— И я приветствую тебя, Гормон.
— Меня зовут Викториус Тринадцатый.
— Теперь меня зовут Томис Летописец, — сказал я.
Манрул Седьмой заметил вслух:
— Когда это вы успели так подружиться?
— Во время Завоевания, — ответил Викториус Тринадцатый. — Тогда я выполнял обязанности старшего разведчика, встретил этого человека в Талии, и мы вместе пошли в Рам. Но мы скорее были спутники, а не друзья.
Я вздрогнул.
— А где Воздухоплавательница Эвлуэла?
— В Парсе, я думаю, — сказал он небрежным тоном. — Она говорила, что хочет вернуться в Хинд, к своим.
— Ты любил ее, но только недолго?
— Мы были скорее спутники, а не любовники, — сказал Завоеватель. — Это было для нас временное увлечение.
— Для тебя, возможно, — сказал я.
— Для нас.
— И ради этого временного увлечения ты вырвал у человека глаза?
Тот, кто когда-то называл себя Гормоном, пожал плечами:
— Я сделал это, чтобы преподать гордому человеку урок гордости.
— Тогда ты говорил, что сделал это из ревности, — напомнил я ему. — Ты говорил, что тобою движет любовь.
Викториус Тринадцатый, казалось, теряет ко мне интерес. Манрулу Седьмому он сказал:
— Почему этот человек здесь? Зачем вы вызвали меня?
— Принц Рама в Паррише, — сказал Манрул Седьмой.
Викториус Тринадцатый был неожиданно сильно удивлен.
Манрул Седьмой продолжал:
— Он — пленник Летописцев. Этот человек предлагает странную сделку. Ты знаешь Принца лучше, чем любой из нас. Я прошу у тебя совета.
Прокуратор кратко изложил ситуацию. Тот, кто когда-то был Гормоном, слушал вдумчиво и молча. В конце Манрул Седьмой сказал:
— Проблема в следующем: дадим ли мы амнистию Правителю, который сегодня находится вне закона?
— Он слеп, — сказал Викториус Тринадцатый. — Он уже не обладает властью. И даже если он все еще силен духом, он не представляет для нас опасности. Я считаю, что нужно пойти на эту сделку.
— Есть определенный риск в том, чтобы оставить Правителя на свободе, — заметил Манрул Седьмой. — И тем не менее, я согласен. Мы принимаем условия. — А мне он сказал: — Назови нам местонахождение нужного нам документа.
— Сначала освободите Принца Рама, — сказал я спокойно.
У обоих Завоевателей на лицах появилось выражение удивления.
— Вполне справедливо, — сказал Манрул Седьмой. — Но подумай сам. Как можем мы быть уверены, что ты сдержишь слово? Ведь с тобой может случиться все что угодно за то время, что мы освобождаем Принца.
— У меня есть предложение, — сказал Викториус Тринадцатый. — Ведь это не столько вопрос взаимного недоверия, сколько вопрос времени. Томис, почему бы нам не зафиксировать местонахождение документа в кубе, который выдает информацию через шесть часов? Мы загрузим информацию в куб таким образом, что он выдаст ее только в том случае, если в течение шести часов сам Принц Рама, и никто иной, даст ему команду выдать информацию. Если за это время мы не найдем Принца и не освободим его, куб будет уничтожен. Если же мы все-таки освободим Принца, куб выдаст нам информацию, даже если — ну, если — что-то случится с тобой за это время.
— Вы предусматриваете любую вероятность, — сказал я.
— Мы договорились? — спросил Манрул Седьмой.
— Мы договорились, — ответил я.
Они принесли мне куб и поместили меня под экран секретности, пока я писал на блестящей поверхности номер полки и уравнения последовательности документа, который я обнаружил. Прошло несколько мгновений; куб вывернулся наизнанку, и информация исчезла в его темных глубинах. Я вручил им куб.
Вот так я предал наследие Земли и сослужил службу нашим Завоевателям просто из чувства преданности слепому Принцу, который крал чужих жен.
7
К этому времени рассвело. Я не пошел с Завоевателями в Дом Летописцев. Это было не мое дело — наблюдать за непростыми событиями, которые должны были произойти, я предпочел быть где-нибудь в другом месте. Моросил мелкий дождь, и я отправился по серым улицам, которые сбегали вниз рядом с Сенной. Вечная река, поверхность которой расчертили пунктирами капли дождя, неутомимо мчала свои воды под каменными арками, построенными в античные времена Первого Цикла. Уже бесчисленное количество тысячелетий в ее воды гляделись мосты, сохранившиеся с тех времен, когда единственными проблемами человечества были те, которые оно само себе создавало. Утро поглотило город. По старой, видимо уже неискоренимой привычке, я начал оглядываться в поисках своих приборов, чтобы провести Наблюдение, и мне пришлось напомнить себе, что все это осталось далеко позади. Союз Наблюдателей распустили, пришел враг, а старый Уиллиг, теперь Томис из Летописцев, продался врагам человечества.