Я налил ему еще кофе. Он выпил его так же быстро, потом устало потер глаза.
- Что, долго пробыли в дороге?
Прайс кивнул.
- Сутки. Не знаю, что устало больше - голова или задница. - Он опять поднял на меня внимательный взгляд. - А что-нибудь другое из питья у вас найдется? Как насчет пивка?
- Извиняюсь, нет. Не смог получить лицензию на спиртное.
Он вздохнул.
- Тоже неплохо. А то еще сморило бы. Но сейчас я предпочел бы пиво. Один глоток, промыть рот. - Он взял свой кофе, я улыбнулся и уже начал отворачиваться... но тут оказалось, что держит он не чашку. В руках у него была банка "Будвайзера", и на мгновение я почувствовал резкий запах только что раскупоренного пива.
Мираж длился от силы пару секунд. Я моргнул, и в руках у Прайса вновь оказалась чашка.
- Тоже неплохо, - повторил он и поставил ее на стойку.
Я глянул на Черил, потом на Денниса. Никто не обращал на нас внимания. "Черт! - подумал я. - Не те еще мои годы, чтоб было плохо с головой либо с глазами". Вслух я сказал: "э...", а может, издал какой другой дурацкий звук.
- Еще чашечку, - попросил Прайс. - А потом покачу-ка я лучше дальше.
Когда я брал чашку, рука моя дрожала, но, коли Прайс и заметил это, то ничего не сказал.
- Поесть не хотите? - спросила его Черил. - Как насчет большой тарелки рагу из говядины?
Он покачал головой.
- Нет, спасибо. Чем скорей я вернусь на дорогу, тем будет лучше.
Вдруг Деннис вместе с табуреткой резко развернулся к нему, наградив тем холодным неподвижным взглядом, на какой бывают способны только полицейские да инструктора строевой подготовки.
- На дорогу? - Он засопел. - Приятель, ты хоть раз попадал в торнадо? Лично я собираюсь проводить вон тех вон симпатяг в "Холидэй-Инн" - это пятнадцатью милями южнее. Ежели ты не дурак, то и сам там переночуешь. Что толку пытаться...
- Нет. - В голосе Прайса звучала железная решимость. - Я проведу ночь за рулем.
Деннис прищурился.
- Почему такая спешка? Может, за тобой кто гонится?
- Ночные пластуны, - сказала Черил.
Прайс обернулся к ней так, точно схлопотал пощечину, и я увидел, как в его глазах промелькнуло что-то очень похожее на страх.
Черил показала на зажигалку, которую Прайс оставил на стойке рядом с пачкой "Кул". Это была видавшая виды серебряная зажигалка "Зиппо" с гравировкой "Ночные пластуны" над двумя скрещенными винтовками.
- Простите, - сказала Черил. - Я только что заметила это, и мне стало интересно, что оно означает.
Прайс убрал зажигалку.
- Я был во Вьетнаме, - объяснил он. - В моем подразделении такую зажигалку получал каждый.
- Эй, - в тоне Денниса вдруг зазвучало уважение, которого не было раньше. - Так ты ветеран?
Прайс молчал так долго, что я уж подумал - он не собирается отвечать. В тишине я услышал, как девчушка толкует матери, что жареная картошка "кусенькая".
Прайс сказал:
- Да.
- Вот это да! Слышь, я и сам хотел пойти, но у меня была бронь... и потом, к тому времени дела там все равно сворачивались. Ты бои-то видел?
На губах Прайса промелькнула слабая, горькая, язвительная улыбка.
- Да уж насмотрелся, даже слишком.
- И кем же? Пехтура? Морская пехота? Рейнджеры?
Прайс взял третью чашку кофе, отхлебнул и поставил чашку обратно. Он на несколько секунд прикрыл глаза, а когда снова открыл их, взгляд его был пустым, устремленным в никуда.
- "Ночные пластуны", - негромко проговорил он. - Спецподразделение. Развертываемое для разведки позиций вьетконговцев в подозрительных деревнях. - Он сказал это так, словно цитировал устав. - Мы здорово наползались в потемках по рисовым полям да джунглям.
- Готов спорить, пару-тройку вьетконгов ты и сам уложил, а? - Деннис поднялся и перешел на другое место, за несколько табуреток от Прайса. - А я-то так за вами и не поспел. Как же мне хотелось, чтобы вы оставались там до победы, ребята!
Прайс молчал. Над закусочной гулко и раскатисто гремел гром. Свет на несколько секунд потускнел; когда он разгорелся снова, накал ламп словно бы отчасти ослаб. В закусочной стало темнее. Прайс с неумолимостью робота медленно повернул голову к Деннису. Я почувствовал благодарность за то, что мне не придется принять на себя полную силу взгляда его безжизненных голубых глаз, и увидел, как Деннис поморщился.
- Я должен был бы остаться, - проговорил Прайс. - Сейчас я должен был бы лежать там, похороненный в грязи на рисовом поле вместе с другими восемью ребятами из моего патруля.
- Ох, - Деннис заморгал. - Извини. Я не хотел...
- Я вернулся домой, - спокойно продолжал Прайс, - по трупам своих друзей. Хочешь знать, каково это, мистер Патрульный?
- Война закончена, - сказал я ему. - И возвращать ее ни к чему.
Прайс сурово улыбнулся, не спуская, впрочем, глаз с Денниса.
- Кое-кто поговаривает, что она закончена. Я говорю, что она вернулась - вернулась с теми, кто побывал там. С такими, как я. Особенно с такими, как я. - Прайс умолк. Под дверью выл ветер, молния на миг осветила ходивший ходуном лес за шоссе - ураган трепал и раскачивал деревья. Грязь доходила нам до колен, мистер Патрульный, - снова заговорил Прайс. Мы шли в темноте по рисовому полю, шли действительно осторожно, чтоб не наступать на бамбуковые колья, которые, как мы догадывались, были там натыканы повсюду. Потом раздались первые выстрелы - хлоп, хлоп, хлоп словно начался фейерверк. Один из "ночных пластунов" выстрелил осветительной ракетой, и мы увидели, что Вьетконг берет нас в кольцо. Мы, мистер Патрульный, зашли прямехонько в пекло. Кто-то крикнул: "Косоглазого высветило!", и мы принялись палить, пытаясь прорвать строй вьетнамцев. Но они были повсюду. Стоило упасть одному, как его место занимали трое других. Рвались гранаты, взлетали осветительные ракеты, кричали раненые. Я получил пулю в бедро, еще одну - в кисть руки и упустил винтовку. Сверху на меня кто-то упал, и у него было только полголовы.
- Э-э... послушайте, - сказал я. - Не обязательно...
- Мне так хочется, друг. - Он быстро посмотрел на меня, потом опять уставился на Денниса. Кажется, когда взгляд этого человека пронзил меня, я съежился от страха. - Мне хочется рассказать все. Вокруг шел бой, люди кричали и умирали, и я чувствовал, как пули, пролетая мимо, задевают за мое обмундирование. Я тоже кричал, я знаю, но то, что неслось из моего рта, больше походило на звериный вой. Я бросился бежать. Спасти свою шкуру можно было только одним способом: наступая на трупы, вгоняя их в жидкую грязь. И, ступая по лицам, я слышал, как некоторые начинали давиться, захлебываться, пускать пузыри. Всех этих ребят я знал, как родных братьев... но в ту минуту они были для меня лишь кусками мяса. Я бежал. Над полем появился вертолет огневой поддержки, чуток пострелял... так я и выбрался. Один. - Прайс нагнулся и придвинул лицо к лицу своего собеседника. - И лучше б тебе поверить, что всякий раз, как я закрываю глаза, я оказываюсь в Наме, на том самом рисовом поле. Лучше б тебе поверить, что те, кого я там бросил, не упокоились с миром. Так что, мистер Патрульный, свои соображения насчет Вьетнама и то, что ты, дескать, за нами "не поспел", держи при себе. А я чтоб этой чуши не слышал! Усек?