Платформа была забита всякими занятными типами, но на Тёмной Стороне занятностей, как у собаки блох. Небольшая группа прямоходящих пушистых зверей со склоненными головами шествовала, следуя за медведем, облачённым в сутану, они несли крест с прибитым к нему чучелом маленькой зелёной лягушки.
Принцесса дружелюбно болтала со своим единорогом. Крестоносец пятнадцатого века в полном пластинчатом доспехе смотрел на это и неодобрительно хмурился. На его нагруднике чем-то, похожим на свежую кровь, был намалёван красный крест.
Подъехал поезд. Длинная, блестящая серебряная пуля без единого окна. Вам придётся путешествовать через странные и опасные места, чтобы попасть на Тёмную Сторону или покинуть её, и вы действительно не захотите их увидеть.
Мы с Эдди сидели в нашем вагоне одни. Никто не захотел ехать с нами, и я их не винил. В замкнутом пространстве запах Эдди становится крайне неприятным. Мы ехали, и кожаные сиденья от холода покрывались водяным конденсатом.
И вот мы наконец-то пришли на Улицу Богов. Где всё, чему когда-либо поклонялись или будут поклоняться, обретает свой дом. Никто точно не знает протяжённости этой улицы. Некоторые говорят, что она расширяется и сжимается, чтобы вместить все доступные святости и мерзости. Я предупредил Эдди, что это место сильно изменилось с тех пор, как он был здесь в прошлый раз, но несмотря на это, я думаю, он был шокирован.
В наши дни Улица Богов осовременилась. Фасады храмов сияли ярким неоном, обещая наслаждения и муки, а ряженые зазывалы работали с толпой, соблазняя и уговаривая прохожих.
Существа и Силы открыто ходили по улицам, демонстрируя своё павлинье великолепие, выходя из святилищ, чтобы приглядеться и быть на виду. Звероголовые боги древности, духи стихий, ужасные существа из высших и низших измерений, энергетические формы, настолько абстрактные, что их можно было не только видеть, но и чувствовать.
В былые времена они останавливались, чтобы приятно поболтать, поделиться последними новостями друг с другом и пересказать сплетни. Это большая улица, и здесь всем хватало места. Но не сейчас.
В воздухе ощущалось явное напряжение, боги были настороже и ходили, опасаясь оскорбления или нападения. Их последователи объединялись в подобия уличных банд, выкрикивая друг другу лозунги и догмы.
То тут, то там сгоревшие и разгромленные храмы зияли на улице провалами, словно выбитые зубы. То, что раньше казалось немыслимым, теперь стало знамением времени, боги больше не могли защитить себя.
Мы прошли мимо храма египетской богини-кошки Баст, откуда больше не слышалась музыка. Теперь это просто туристическая достопримечательность.
— Это не дорога к твоему храму, — сказал Эдди через некоторое время.
— У меня больше нет храма, — категорично сказал я. — Как единственный и неповторимый представитель моей религии, я был изгнан из своего храма, чтобы его можно было передать какому-нибудь более успешному богу. Теперь у меня есть уличная палатка.
Эдди остановился и уставился на меня, я тоже остановился и спокойно встретил его сердитый взгляд. Он начал что-то говорить, но нас прервал приблизившийся фанатик-поклонник Кали, выкрикивающий имя Эдди, как оскорбление. Он был в чёрных кожаных штанах под халатом, распахнутым и откинутым назад, чтобы продемонстрировать ритуальные шрамы на бритой груди.
С его кулака демонстративно свисала длинная удавка. Крупный, мускулистый и очень молодой парень. У любого другого было бы больше здравого смысла. Без сомнения, кто-то подговорил его на это, чтобы проверить, сохранил ли Эдди Бритва свои яйца.
Фанатик уткнулся лицом прямо в лицо Эдди. Я решил отступить на несколько шагов, чтобы на меня не попала кровь.
— Вы были спасены? — рявкнул фанатик.
— Я спас себя, — сказал Эдди Бритва. — Но кто спасёт тебя от меня?
— Я служу Кали, Владычице Смерти!
— Встречался с ней однажды. Мы не поладили. Она сказала, что я слишком экстремален.
В его руке из ниоткуда появилась старомодная прямая бритва с жемчужно-перламутровой рукояткой. Стальное лезвие сверкало сверхъестественно ярко. Фанатик поднял свою удавку, и Эдди Бритва накинулся на него.
Он двигался сверхъестественно быстро, его бритва взлетала и опускалась, и фанатик заорал от ужаса, когда его одежда разлетелась в клочья, прорезанная насквозь.
Спустя мгновение он был полностью обнажён, а его удавка, порезанная на куски, валялась на земле. Эдди стоял с бритвой, слегка прижатой к горлу фанатика, и тот даже не дышал.