– Бьянка! – ахнула Дымка и взмахнула пушистым тёмно-серым хвостом. – Ты меня удивляешь.
Кошечка повесила голову.
– Я не хотела… это всё он виноват…
– Ты и правда её гонял? – спросила Дымка у Бориса.
– Да, – признал он, – но только потому, что она прыгнула мне на спину и впилась когтями. Из-за неё я упал в фонтан и весь вымок!
– Просто Борис очень ленивый, – пожаловалась Бьянка. – Не хочет охранять Китайский зал, когда его очередь.
– А ты считаешь, что следить за ним – твоя ответственность? – спросила Дымка, склонив голову набок.
– Нет, но…
– Я уж думала, мои дети стали настоящими музейными котами, но, очевидно, ошибалась. И вероятно, они плохо влияют на тебя, – добавила Дымка, хмуро взглянув на Питера.
– О… э-э-э… – замялся Питер, не зная, что сказать. По крайней мере, его не обвинили в том, что он подаёт плохой пример. Однако Дымка несправедливо отнеслась к нему и Таше.
– Сегодня можете отоспаться, – продолжила взрослая кошка. – Для вас нет смен.
Она вышла из подвала, и котята в отчаянии проводили её взглядом. – Нет… и никогда не будет? – в ужасе пробормотал Питер.
Таша тихо мяукнула:
– А ведь была моя очередь дежурить в Кукольном зале… я очень люблю игрушки…
– Вот спасибо, – проворчал Борис, покосившись на Бьянку, а она зашипела в ответ.
– Пожалуйста, только не начинайте опять! – взмолилась Таша и ткнулась носиком в мордочку сестры, но Бьянка резко поднялась и отбежала в дальний угол подвала, где улеглась на старую драную занавеску.
Борис повернулся к остальным спиной и сделал вид, будто спит. Ну а Таша вообще не могла уснуть. Она понимала, как одиноко сейчас Бьянке, как холодно и обидно.
Полосатая кошечка тихонько отошла от Бориса с Питером, сжавшихся в рыжий и чёрный комочки, и потрусила по пыльному каменному полу.
– Чего тебе? – сердито спросила Бьянка, когда Таша улеглась рядом с ней.
– Просто не хочу, чтобы ты грустила здесь одна. И не хочу, чтобы ты чувствовала себя виноватой.
– Я и не чувствую, – отрезала Бьянка. – Это всё из-за Бориса, и он сам в курсе. Если бы я напортачила, то, конечно, мне было бы стыдно. Но я ни в чём не виновата, поэтому совесть не капельки не мучает. Оставь меня в покое!
А на первом этаже, в Кукольном зале, по полу скребли маленькие коготки.
– Говорю вам, тут полно вкусностей, – горячо шептал крыс по имени Лютер другим грызунам. – Торты, пудинги, пироги… и целая рыба! Правда, довольно маленькая.
– Даже не знаю, Лютер, – пробормотал Моррис, поднимая взгляд на красивый кукольный домик с голубой крышей и балконом. – Почему же раньше их никто не заметил? И едой совсем не пахнет. Только пылью и стариной.
– А торты настоящие? – спросил самый маленький крысёныш, Пип, явно пропустив мимо ушей слова Морриса. – Со сливками, сахаром и розочками из крема?
Остальные грозно на него уставились, и усики Пипа поникли.
– Мне нравятся изящные блюда, – печально произнёс малыш. – Всякие ошмётки и объедки выглядят не особо аппетитными. А теперь, когда на страже ещё и котята, нам редко удаётся ухватить что-то вкусное из кафе…
– Сомневаюсь, что мы найдём сливки, – ласково обратилась к нему крыска Дасти. – Они бы давно растаяли и скисли за это время. Моррис прав, здесь всё очень старое.
– Чего вы тянете кота за хвост?! – возмутился Лютер.
– Какого кота? Они уже в зале? – ахнул Пип и начал встревоженно озираться по сторонам.
– Ещё нет, но в любой момент могут появиться, – проворчал Лютер. – Идём скорее!
Крысы забрались на деревянный постамент и с любопытством заглянули в окна большого кукольного дома.
– Говорил ведь! Вон… целая кухня, – доложил Лютер, повиснув на балконе. – Видите, сколько еды на столе?
– Ой, какой тортик, – прошептал Пип, прижимая носик к тонкому оконному стеклу. – А как нам пробраться внутрь?
– Через дверь, – заметила Дасти, едва удержавшись, чтобы не закатить глаза. – Но я сомневаюсь, что…
Договорить она не успела. Лютер и Пип распахнули дверь и ворвались в кухню, уставленную крошечной мебелью. Деревянный комод опасно задрожал. Миниатюрная медная форма для желе покачнулась и упала прямо Лютеру на макушку. Он быстро смахнул её и с аппетитом облизнулся, глядя на стол, ломившийся от яств. Сколько всего вкусного!
Пип обхватил лапками бело-розовый торт, зажмурился и надкусил сахарную розочку.