Ирка молча закусила губу. Ей и раньше-то не особо позволяли ходить, где вздумается. А теперь так и вовсе, как преступник под конвоем постоянно будет. Ей очень хотелось возразить, но она понимала, что сама виновата в таком его решении. Слишком много неприятностей от её самостоятельных прогулок.
-И… - Джозефф замялся. Он будто бы не был уверен в правильности своего решения. – В ближайшее время я найду для тебя Хранителя. Он будет рядом с тобой постоянно. Везде.
Теперь иномирка просто не смогла смолчать. Резко встрепенувшись, она округлившимися глазами поглядела на Джозеффа.
-Нет! – осипшим от молчания голосом воскликнула она. Ещё нянек не хватало. И так все с ней носятся, как с писаной торбой. А тут ещё и Хранитель какой то… Ира не совсем понимала, кто такой этот «Хранитель», но наверняка что-то нехорошее, раз Джозефф так нехотя о нём заговорил. – Нет, Джозефф, пожалуйста, не надо! Я не буду больше одна уходить из дворца, только не надо Хранителя!
-Прости. Но он сможет защитить тебя.– хмуро выдохнул он, отводя взгляд. – Я… не хотел ограничивать тебя, в чём либо. Но, похоже, придётся. Для твоего же блага.
Он серьёзно посмотрел на иномирку. Но за этой серьёзностью ясно виднелось беспокойство. Такое, которое люди испытывают лишь к тем, кто для них значит хоть что-то.
-Ты наша гостья. И ты находишься под моей опекой. Это значит, что я должен заботиться о тебе и беречь. Я за тебя в ответе. Таков наш закон. – объяснял он терпеливо. – И я не хочу, чтобы ты погибла. Снова.
-Но…но Джозефф… - отчаянно пролепетала Ирка.
-Ты будешь в безопасности. Это главное. Отдыхай. – словно подводя черту разговора, перебил её король, поднимаясь и направляясь к двери. – Увидимся позже.
Ирка хотела возразить, но слова неожиданно застряли в горле. Когда он ушёл, она со злостью и укором воззрилась на врача.
-Это ты?
-Я. – пожал широкими плечами тот, отлично поняв недосказанный вопрос.
-Это была твоя идея, так ведь? – просипела иномирка зло.
-Угум.
Довольная усмешка в его голосе злила ещё больше. И если бы могла, Ирка швырнула бы в дока что-нибудь тяжёлое. Лишь бы стереть эту пакостную улыбку, скрытую под фарфоровой, остроклювой маской.
-Зачем? Поиздеваться решил?
Врач еле слышно фыркнул. Если бы он и хотел поиздеваться, то сделал бы это более изобретательно.
-Мне надоело бегать за тобой. У меня, знаешь ли, есть более важные дела, чем гоняться за глупыми иномирками. – снова пожал плечами он. – Пусть этим занимается кто-то другой.
-Тебя никто и не просил за мной бегать! – возмутилась иномирка, покраснев от злости.
-Не просил. – согласился Нел. – Но каждый раз, когда ты исчезаешь, спрашивают, почему-то, с меня. Поэтому будет лучше, если за тебя будет отвечать кто-то определённый.
Он повернулся к двери, намереваясь уйти.
-Кому лучше? – зло вскричала девушка, с трудом замахиваясь тяжёлой перьевой подушкой.
-Для всех. – бросил врач, не оборачиваясь. Дверь закрылась за его спиной, и в неё тут-же что-то тяжело бухнулось.
-Я И САМА МОГУ ОТВЕТИТЬ ЗА СЕБЯ! – хрипло прокричала Ирка, надеясь, что док услышит. И одновременно понимала, что это была ложь. Последние события показывают лишь то, что самостоятельно Ирка может только попадать в неприятности. А вот выбираться из них ей всегда помогали.
В сгоревшей деревне и в лагере бандитов ей помогли. Её вовремя нашёл Нел с остальными всадниками. Из катакомб под храмом её вывела пыль. От теней в больнице её спас Клиф. В пещерах на пристани её нашёл Филька, а в лесу от теней её опять спас Бранч. И знаете что? Это было страшно обидно. Ира чувствовала, что должна быть всем сердцем благодарна им всем за спасение, должна быть благодарна Джозеффу за беспокойство и заботу, но…
Но сильнее, чем благодарность, она чувствовала страшную обиду. На себя.
«Какая я слабая…Неужели я совсем никак не могу себя защитить? Почему всё это происходит со мной?!» - Ира тяжело и медленно дышала, пытаясь задавить слёзы, но они пересилили. Взгляд затуманился солёной каплей. Злость мешалась с обидой. Обида – с бессилием. И иномирка уже не знала, кого же она во всём винит. Нела? Джозеффа? Или того странного человека, что столкнул её в воду, во время грозы? Казалось, тот вечер был давным давно…
Нет. Она понимала, что в слабости можно винить только себя. И никого больше.