Как раз в эти дни случилось чрезвычайно странное происшествие, немало способствовавшее отвлечению внимания от истории исчезновения Инес и от трагической развязки ее приключений.
В окрестностях города, приблизительно в том месте, где терялись следы Инес, лежат развалины старой крепости, известные под названием замка Гисмондо. Существует предание, что этот замок уже несколько столетий находится во владении дьявола и что каждый год в ночь под Рождество там происходит бесовское пиршество. Нынешнему поколению никогда не приходилось сталкиваться с чем-либо, способным укрепить это суеверие, и о нем никто нисколько не беспокоился. Но некоторые обстоятельства, не нашедшие своего объяснения и по сию пору, в 1812 году снова вызвали его к жизни. На этот раз не оставалось никаких сомнений, что проклятый богом замок действительно населен какими-то странными обитателями, предававшимися без стеснения веселым пирушкам. Ровно в полночь в его давно уже пустынных покоях внезапно зажглась роскошная иллюминация, вселившая в окрестных деревушках беспокойство и страх. Запоздалые путники, случайно оказавшиеся у его стен, слышали какие-то странные и неясные голоса, прерываемые время от времени бесконечно сладостным пением. К тому же к торжественности и необычайности всего этого прибавилась еще ночная гроза, да еще такая, какой в столь позднее время не помнили в Каталонии. Страхи и легковерие народа присочинили некоторые подробности, так что на другой и в последующие дни на несколько лье в окружности только и было разговоров, что о возвращении духов в замок Гисмондо. Стечение стольких свидетельств, совпадавших в основных показаниях, внушило полиции вполне обоснованные опасения.
В самом деле, французские войска покидали свои гарнизоны, чтобы отправиться в далекий поход на подкрепление остатков армии, действовавшей в Германии, и момент мог показаться благоприятным для возобновления мятежных попыток со стороны староиспанской партии, начинавшей уже весьма ощутительным образом волновать население в наших недостаточно хорошо умиротворенных провинциях. Власти, не расположенные разделять суеверие черни, видели в этом мнимом сборище демонов, верных часу своей ежегодной встречи, не что иное, как собрание заговорщиков, готовых снова поднять знамя гражданской войны. Было отдано приказание произвести тщательное обследование таинственной крепости, подтвердившее с полной очевидностью основательность вызвавших его слухов. Обыск здания обнаружил следы иллюминации и празднества, насчитывавшего, если судить по числу пустых бутылок, все еще продолжавших стоять на столе, довольно значительное количество участников.
В этом месте рассказа, воскресившем у меня в памяти неутолимую жажду и неумеренные возлияния Бутрэ, я не смог удержаться от взрыва судорожного хохота, который надолго прервал Пабло и настолько противоречил моему первоначальному душевному состоянию, что не мог не вызвать его живейшего изумления. Он внимательно на меня посмотрел, дожидаясь, когда я подавлю порыв своей нескромной веселости, и, увидев, что я успокоился, продолжал.
— Собрание некоторого числа людей, по-видимому, вооруженных и приехавших, без сомненья, верхом, потому что нашлись также остатки фуража, стало совершенно доказанным фактом. Но никого из заговорщиков в замке не обнаружили, и все попытки отыскать их следы оказались бесплодными. Никогда властям так и не удалось добиться хотя бы некоторых сведений относительно этого странного собрания, несмотря на то, что миновали времена, когда оно могло вызывать подозрение и преследование, и наступила пора, когда признаться в нем так же выгодно, как некогда его необходимо было скрывать. Отряд, посланный в эту небольшую экспедицию, готовился уже к возвращению, когда какой-то солдат обнаружил в подземельях молодую, причудливо одетую девушку, которой, казалось, владело безумие и которая не только не постаралась от него убежать, но, наоборот, бросилась к нему навстречу, произнося имя, не удержавшееся в его памяти. «Это ты! — закричала она. — О, как долго заставляешь ты себя ожидать…» Выйдя на свет и обнаружив свою ошибку, она зарыдала. Этой девушкой, как вы сами догадываетесь, была Педрина. Ее приметы, сообщенные несколько дней назад властям побережья, находились при командире отряда. Он поторопился отправить ее в Барселону, сняв в один из ее светлых моментов допрос по поводу необъяснимого происшествия в ночь под Рождество. Но в ее памяти сохранились лишь крайне смутные воспоминания, и ее свидетельства, искренность которых не вызывала сомнений, внесли еще большую путаницу в сбивчивую и без того информацию властей. Удалось установить только, что странная причуда больного воображения побудила ее искать в замке сеньоров де лас Сьерас убежища, обеспеченного ей правами рождения, что она проникла в него через узкий проход, оставленный развалившимися воротами, и что питалась сначала провизией, принесенной с собою, а затем — брошенной незнакомцами. Что касается этих последних, то она, по-видимому, их вовсе не знала, и сделанное ею описание их одежды, не свойственной никаким существующим ныне народам, было настолько лишено всякого правдоподобия, что его, не задумываясь, сочли воспоминаниями сна, смешанного ею с действительностью. Удалось установить также, что один из авантюристов или заговорщиков произвел на нее сильное впечатление и что только надежда отыскать его снова поддерживала в ней желание жить. Но она поняла, что его свободе, а может быть, даже и жизни угрожает опасность и самым настойчивым усилиям не удалось выпытать у нее секрет его имени.
Это место в рассказе Пабло в совершенно неожиданном освещении напомнило мне моего друга, при последнем вздохе которого я присутствовал. У меня сжалось сердце, мои глаза наполнились слезами, и я закрыл их рукой, чтобы скрыть от окружающих овладевшее мною чувство. Пабло, так же, как и в первый раз, прервал свою повесть и посмотрел на меня еще внимательнее, чем прежде. Я без труда прочел занимавшие его мысли и постарался улыбкой рассеять его опасения.
— Успокойся, мой друг, — сказал я ему откровенно, — и пусть тебя не смущают моя печаль и веселость, попеременно сменяющие друг друга и вызываемые во мне твоей необыкновенной повестью. Они совершенно естественны в моем положении, и ты легко это поймешь, когда я смогу тебе обо всем рассказать. Продолжай и прости, что я прервал твой рассказ; ведь приключения Инес еще не окончены.
— Мне остается досказать вам немногое, — продолжал Пабло. — Ее поместили снова в том же монастыре и окружили более бдительным наблюдением. Один старый врач, счастливой звездой приведенный в Барселону и уже несколько лет здесь проживавший, будучи весьма заинтересован изучением душевных болезней, взялся за ее излечение. Он тотчас же установил, что ее болезнь представляла огромные трудности, потому что расстройства воображения бывают самыми тяжелыми и самыми, если можно так выразиться, неизлечимыми, когда их порождают глубокие душевные потрясения. Тем не менее он не отчаивался, потому что рассчитывал на помощь искусного целителя всех страданий, то есть времени, сглаживающего решительно все и единственно вечного среди наших преходящих радостей и печалей. К этому он решил присоединить развлечение и труд и позвал себе в помощь искусство своей больной, искусство, которое она успела забыть, но страсть к которому не замедлила пробудиться в этой необычайной душе с еще большею силой, чем прежде. Познавать, говорит один философ, [75]это значит, быть может, лишь предаваться воспоминаниям. Ее первый урок заставил слушателей последовательно перейти от изумления к восхищению и от восхищения к энтузиазму и фанатическому исступлению. Успехи ее были необычайны, и ее опьяняли восторги, внушаемые ею другим. Существуют избранные натуры, находящие в своем несчастье утешение в славе, и эта замена ниспослана им благостным провидением, потому что счастье и слава редко уживаются вместе. Наконец, она поправилась окончательно и смогла познакомиться со своим благодетелем, от которого я и знаю обо всем этом. Однако возвращение разума стало бы для нее новым бедствием, если бы она не нашла поддержки в своем таланте. Вы понимаете, конечно, что в приглашениях, лишь только распространилось известие, что она решила посвятить себя театру, не было недостатка. У нас пытались похитить ее десять городов, но вчера ее посетил и пригласил в свою труппу Баскара.
75