Медленно повернувшись, инспектор побрел к выходу, механически переставляя непослушные, будто ватные ноги.
— Ставится на голосование второе предложение докладчика, — возвестил председатель. — Передача судебного разбирательства в ведение Системы-1. Ваши предложения, контрпредложения?
— Временная передача, — воскликнул кто-то.
— В порядке эксперимента, — поддержал его другой.
— Сроком на неделю, — дополнил третий.
— Еще будут предложения? — призывал председатель. — Нет? Ставим вопрос на голосование, кто за-против-воздержался-единогласно!..
Выйдя в ангар, Гурилин без особого огорчения констатировал, что его турболет исчез вместе с содержимым. Домой пришлось добираться общественным транспортом.
Глава десятая
ОЧЕВИДЦЫ
Возвращаясь домой в кабине аэробуса, затем вагонами скоростных надземных экспрессов, сидя на лавочках движущихся с черепашьей скоростью эскалаторов, Андрон Гурилин впервые за долгие годы увидел город как бы изнутри, соприкоснулся с жизнью и бытом многомиллионного людского муравейника. До сегодняшнего дня непроницаемые стекла турболета, всевидящий экран персонального пульта ставили его над этой жизнью, порой в глубине души ему даже казалось, что, если бы не его недреманное око, мир охватила бы волна безумия и хаоса. Но сейчас, когда его функции были переданы автоматам, когда сами люди отреклись от человека как меры всех вещей, сотни и тысячи встреченных им сегодня людей стали ему намного ближе, чем ранее, когда он был лишь исполнительным и расторопным слугой при Системе-1.
Он про никся трепетом и жалостью к молодым, которые, отгородившись от всего мира газеткой, целовались на заднем сиденье вагона; он новыми глазами взглянул на вечернее скопище народа на улицах, на толпы людей, штурмующих вагоны. Кряхтя и весело переругиваясь, они втискивались, образуя единую, монолитно сплоченную армию, основной целью которой, казалось, было не допустить людей к выходу. И между двумя группами разыгрывались веселые побоища, в которых трещали одежды и градом сыпались пуговицы.
И на несколько минут каждый вновь становился самим собой — чиновником, студентом, просто обывателем, кто-то слушал радио, другой — «жучка», третий смотрел видеорекламу, четвертый — программу новостей в матовом проеме окна. Но спустя некоторое время все сходящие вновь соединялись в единый кулак, дабы проложить себе путь к выходу сквозь осадившие вагоны толпы.
И видел он буйную, ключом кипящую молодость и неприглядную и жалкую во все времена старость. Неожиданно открылось ему и новое административно-территориальное деление города. Оказалось, что людям совершенно наплевать на цифробуквенную индексацию районов, из-за принятия которой было сломано столько копий на сессиях муниципалитета. Москвичи оставались москвичами, парижане не желали именовать себя иначе, англичане и американцы прилежно держались за свои штаты и графства. Но при этом все они называли себя «горожанами» или «землянами» в отличие от жителей малонаселенных районов, океанских подводных и плавучих городков, гостей с других планет, которых всегда можно было легко узнать. Они всегда ходили группами — мужчины и женщины, увешанные сумками, баулами, чемоданами, они постоянно что-то жевали, обменивались неясными односложными словосочетаниями на неведомых диалектах, осаждали прилавки продовольственных и вещевых раздаточных пунктов. Называли их «марсианами» или просто «марси». Их не грешно было обругать, лягнуть побольнее, посвистать вслед хулиганский мотивчик «марси-марси-марси, где твоя канарси?», обозвать «жлобами» и «дармоедами», хотя и сами горожане ни сном ни духом не были причастны к царившему вокруг них изобилию. Ежедневно и даром раздаваемые им продукты, наряды, вещи были изготовлены Системой-1 на роботизированных заводах-комплексах, расположенных в пустынных и нежилых районах города, в сухопутных, морских и космических пустынях, так что у «марси» было гораздо больше оснований для недовольства, чем у горожан. Во всяком случае, селениты за своей же, особо точной, на Луне изготовленной аппаратурой ехали именно на Землю, как и настоящие жители Марса, которые за консервами из марсианской колючки также вынуждены были гоняться по всей метрополии.