«Скорая помощь» привезла к трапу самолета Алана Клариджа, с зашитым лицом и в полубессознательном состоянии. Врач предложил поместить его в первом классе, где было больше места, однако постоянные потуги Клариджа на рвоту и капающая изо рта кровь вызвали отвращение у жены Хантера, и Клариджа перенесли к нам.
Б. А. включит Клариджа скорее всего в список травмированных игроков, которых, по условиям контракта, клуб имеет право уволить. При этом Б. А. обязательно подчеркнет, что это не имеет никакого отношения к неудачной игре Клариджа в Нью-Йорке. Алан представлял всего лишь сломанную деталь, которую требовалось заменить. И тренер был прав, всегда прав — аналитически, научно, технически и психокибернетически прав. Футбол превратился в промышленность, а тренер был главным инженером.
— Все в порядке? — Мэри Джейн опустилась в кресло позади нас. Вопрос был адресован мне, но ее внимание было поглощено спящим трехчетвертным. Наклонившись вперед, она провела кончиками пальцев по его густым каштановым волосам.
— Как он чувствует себя?
— Вроде ничего, — ответил я, не задумываясь над вопросом. К тому же я никогда не знал, как чувствует себя Максвелл. — Конечно, он немного подавлен, — добавил я.
— Как он играл! — сказала стюардесса.
— Но мы проиграли, — напомнил я.
— Да, это верно, — заметила она, поднимаясь из кресла.
Я откинул назад спинку и погрузился в сон.
«Боинг» резко наклонился, заходя на посадку, и я проснулся. Под крыльями самолета мелькали огоньки Далласа. Я потряс Максвелла за плечо.
Пилот нацелил самолет вдоль Леммон Авеню, и мы, снижаясь, пронеслись над крышами небоскребов, отелей, затем ресторанов, парикмахерских и над стоянками автомашин.
Когда самолет подрулил к воротам компании «Бранифф», там уже ожидала большая толпа болельщиков и друзей. Когда мы спустились на бетонную поверхность поля, Максвелл и я свернули в сторону, прошли вдоль здания аэровокзала и влезли через багажное отделение внутрь.
— Привет, как поживаете? — Максвелл пожимал руки потрясенных пассажиров, одновременно перешагивая через их чемоданы. Я следовал за ним в нескольких шагах, стараясь выглядеть похожим на агента ФБР.
На платной стоянке служащий взял у Максвелла корешок билета и снял трубку телефона.
— Ты здорово играл, Сэт. Очень жаль, что этот чернокожий не сумел удержать мяч. Номер пять четыре шесть восемь. Голубой «кадиллак», верно, Сэт? — Максвелл кивнул.
Сзади нас выстроилась очередь ожидавших свои автомобили.
Хорошо одетый мужчина лет пятидесяти схватил Сэта за плечо.
— Сэт Максвелл? — спросил он, всовывая свою руку в ладонь Максвелла. — Я — Харлен Куэйд. Из Тайлера. У нас общие знакомые. — Его глаза блестели от возбуждения.
— Ах да, — ответил Максвелл слабым голосом. Он напрягал все силы, чтобы сохранить самообладание.
— Бибби и Гордон Мерсер. Я был у них только вчера.
— Очень рад. Как поживают Бибби и Гордон? — Максвелл пытался понять, что нужно этому мужчине.
— У них все в порядке. Я видел также Франсин и мальчика. Очень похож на тебя. — Улыбка на лице мужчины стала еще шире, если это было физически возможно. Возбуждение переполняло его.
Глаза Максвелла наполнились болью. Он тщетно пытался заговорить.
— Послушай, приятель, — сказал я, наклоняясь к нефтепромышленнику из Тайлера. — Пошел вон, пока еще в состоянии передвигаться без костылей!
— Чего ты орешь? И вообще, кто ты такой? — сердито огрызнулся мужчина.
Подъехал автомобиль Максвелла. Сэт все еще стоял, опираясь на стенку; его лицо было белым. Я подтолкнул его в сторону машины. Он направился к ней, спотыкаясь. Затем я повернулся и изо всех сил пнул мужчину из Тайлера в голень.
Мой автомобиль стоял уже рядом с «кадиллаком». Я подошел к Максвеллу, сидевшему на месте водителя. Его ноги и голова высовывались наружу. Его сотрясали судороги.
С помощью водителя, подогнавшего наши машины, мы перетащили Максвелла в мой «бьюик» и отогнали «кадиллак» Сэта обратно на стоянку.
По дороге мне пришлось несколько раз останавливаться. Сэт высовывался наружу, и из его рта извергался фонтан пены, пахнущей виски. К тому времени, когда мы подъехали к Северному Далласу, ему было гораздо лучше и он пригласил меня зайти.
У дверей нас встретил приятель Сэта по дому, нестриженный пудель Билли Уэйн. Он был единственным, что осталось Сэту от его предыдущей женитьбы на Джудит-Энн. Пудель прыгал вокруг Сэта и норовил лизнуть его в лицо.