— Скажу прямо, потому что юлить нет смысла. У меня всё плохо с доверием. Тот инцидент, это не только мой нестандартный метод допроса… Это было что-то вроде проверки. Если человек, проходящий проверку остаётся мне верен, то я могу дальше с ним работать, и посвящать в планы. Если же нет, то я лично пишу начальству, чтобы с меня сняли обязанность няньки. — Детектив замолчал, словно обдумывал сказанное, и прикидывал стоит ли продолжать речь? Есть ли смысл изливать душу Гарри? После того инцидента вопрос доверия был автоматически снят. Гарри успешно прошёл проверку, но стоит ли его подпускать ближе? Разговор Уоллесу давался тяжело. Мужчина долго подбирал слова, и выдержав паузу, всё же продолжил.
— Я стараюсь держаться отстранённо от людей не просто так. Дело не только в удобстве таких отношений. Скорее это личный психологический барьер. На определённом этапе, они разрушаются. Отношения. Любого характера, дружба или любовь, не важно. Я столько ублюдков засадил за решётку, и смотря каждому в глаза, я словно видел свою смерть… Но продолжаю этим заниматься. Как адреналиновый наркоман, — Уоллес усмехнулся, мельком глянув в сторону двери многоэтажного здания, где и жила Аманда.
Гарри оказался заинтересованным слушателем, проникаясь чувствами Уоллеса. Он начинал понимать смысл и мотивы его действий, но оставался при мнении, что такие проверки слишком жестокие. Ведь тот, кто не сумел бы ее пройти, обзавелся бы каким-нибудь комплексом или фобией, не в силах в дальнейшем работать достойно. Однако, Гофман промолчал, это совсем не к месту, ведь Гарднер и сам понимал, что так делать не стоит.
— Мистер Гарднер… — Гарри поджал губы и тихо, совсем осторожно спросил, — вы ведь не всегда таким были? Кто выстроил перед вами этот барьер?
Уоллес расслабился, и упёрся головой в спинку водительского кресла. Новая пауза, но не затянутая как в прошлый раз. Детектив мог бы и оставить этот вопрос без ответа, но снова удивил Гарри.
— Линда Гарднер, знаешь такую? Командир специального отряда снайперов. Была по крайней мере. После развода мы совсем потеряли с ней связь. Я собственными руками разрушил свою семью. Приехал в этот чёртов город. Я говорил, что много кому жизнь сломал, засадил за решётку? Так вот есть один индивид, который меня пас очень долго. Джеффри Вудс. Убийца Широкий рот. Было громкое дело, сотни трупов… Его поймали и отправили в психиатрическую лечебницу. Доказали, что у этого парня с головой всё плохо. Только вот мало кто знает, что Джеффри сбежал. Я бросил все силы на его поиск. Выжал из себя всё, жил на работе, лишь бы обезопасить жену, но что в итоге? След его простыл. Маньяк пропал так же внезапно, как и появился, а я остался один. Как говорится, погнался за двумя зайцами и ни одного не поймал…
Гарри замолк, не зная, что ответить. Ситуация и впрямь оказалась куда печальней, чем он представлял себе. Смотря на него с печалью, собранными в домик бровями, Гарри попытался успокоить детектива, — вы не один, Уоллес. У вас есть верные друзья, я и Аманда. Возможно, это не совсем то, чего вы ожидали от жизни, но так случается, что не все получается так, как мы хотим. Это жизнь, в ней есть и сладость, и печаль, и легкий и тяжелый путь, иначе жизнь была бы очень однообразной и скучной. — Гарри пытался подбодрить, похлопав дружески по плечу детектива.
— Вы хороший человек, старались на благо, но ошиблись. У всех бывают ошибки, то что не ломает нас — делает сильнее. В конце концов, нет ничего вечного. Как и счастье, страдания тоже не вечны. Зато, теперь вы знаете, что с вами преданные люди. — Гарри как всегда лучезарно улыбнулся, заражая своим позитивом.
Уоллес улыбнулся в ответ, и только хотел что-то сказать, как в окно постучалась Аманда. Как всегда, в самый подходящий момент подобравшая себе сумочку под цвет платья.
— Спасибо, — единственное слово, которое произнёс Уоллес за всё время пути к цирковому шатру.
Немного позже, план был обговорен ещё раз, и с благословлением детектива, парочка полицейских под прикрытием, двинулась к яркому шатру, из которого доносятся песни детства, зазывают толпу ребятишек и взрослых. Обещают веселье и приз в конце представления.
— О господи… я был здесь! Я помню этот цирк! — Вдруг проникся атмосферой радости и детства Гарри. Погружаясь в ностальгию и ловя взглядом знакомые площадки для фотографий с забавным слоником в шляпе, те самые ларьки с необычными, самыми вкусными сладостями, и вон тот стенд с сувенирами, Гарри будто снова оказалось 8 лет.