В этом смысле нужно отдавать себе отчет, что та форма ислама, которая является наиболее динамичной в текущей момент, в первую очередь, спровоцирована именно попыткой западного игрока активно участвовать в процессах самоидентификации исламской цивилизации. Ваххабизм16 — это реактивная форма ответа на эти попытки. Здесь необходимо отметить, что под влиянием такого давления со стороны игрока сам ислам претерпевает определенные изменения в формах реализации своего культурного кода. Помимо очевидного пассионарного заряда мы также наблюдаем реорганизацию специфических форм власти и способов реализации целей. Масштаб данных изменений столь велик, что, вероятнее всего, приведет к инфляции, или, по крайней мере, к существенному изменению способов функционирования исламского типа цивилизации. Но, в любом случае необходимо понимать, что ренессанс ислама — это процесс реактивный, это не способ решения глобальных вызовов, а в первую очередь способ консолидации. Это формирование совершенно нового, или, напротив, реализация самого старого типа самоидентификации: идентификации культурной, религиозной. Слабость западного проекта происходит из его силы. То, что порождает силу экономики запада — идеал человека-потребителя порождает и его слабость на культурном уровне в противостоянии двух данных проектов. Либеральный тип ответа не репродуктивен в силу его гедонистических ориентиров, западный проект определенно сужает границы своего глобального влияния, именно, в силу отсутствия возможности проводить более глубокую, нежели идеологическую линию разлома в самоидентификации членов традиционного сообщества. Не дает серьезных надличностных мотивов в процессе противостояния. Простая дихотомия свобода против не свободы не работает, ей, очевидно, не хватает соответствующего накала энергетики эмоций.
В конечном итоге, и в рамках западного проекта возникнут (и уже возникают) влиятельные формы архаичной самоидентификации, что infine17 приводит данные типы цивилизаций к прямой и неизбежной конфронтации на глобальном уровне. Архаичные формы самоидентификации наряду с высоким уровнем консолидации членов, также, характеризуются чрезвычайно низкой способностью к нахождению консенсуса, что очевидно приводит к резкой эскалации конфликтов разного уровня и к неизбежной радикализации. Учитывая проникновение миграционных потоков на традиционную территорию условного запада, это бросает серьезный вызов способности гегемона к трансформации и стратегической реакции. Сильный уклон «вправо», наблюдаемый сегодня в ЕС, подтверждает данную гипотезу. В рамках действующей парадигмы ситуация достаточно понятна и предсказуема, если речь бы шла о противостоянии Эллады и Персидского государства 450 гг. до н.э., мы не видели бы в данной ситуации какой-либо кризисной составляющей. Но речь идет о современном высокотехнологическом мире с чрезвычайно высоким антропогенным влиянием на окружающую среду. Любая глобальная эскалация конфликта на фоне роста способности человека формировать окружающее пространство становится критической. По сути, мы говорим о феномене нового варварства в эпоху тотального технологического доминирования нашего вида на всей планете. При этом степень влияния нашего вида на экосистему растет ежеминутно.
В текущих условиях деструктивные инстинкты архаичных цивилизаций вполне способны окончательно подорвать хрупкую экосистему планеты. В данном случае все наши экономические и политические сложности будут выглядеть как маловажные вопросы на фоне беспрецедентного вызова, на который цивилизация варварского типа не в состоянии подготовить адекватный ответ. По сути, человечество стремительно идет по пути самоуничтожения.
16
Ваххаби́зм (от араб. — аль-ваххабийя) — крайне консервативное религиозно-политическое движение в исламе, сформировавшееся в XVIII веке. Его основатель, — Мухаммад ибн Абд-аль-Ваххаб полагал, что настоящий ислам практиковался только первыми тремя поколениями последователей пророка Мухаммеда («Ас-Саляф ас-Салих»), и протестовал против всех последующих инноваций, считая их привнесенной извне бида.