- Пивка возьмем? - Олег поравнялся со мной.
Смотри-ка, хромать начал! Вспомнил... ладно, шучу.
- Это только у дураков мысли сходятся или у соавторов - тоже? ухмыляюсь я.
- Оно, конечно, пиво после тренировки...
- Нехорошо, - заканчиваю я мудрую мысль.
- Но если душа просит, а на дворе воскресенье, то уже...
- Гораздо лучше, - заканчиваю я вторую мудрую мысль.
- И всего по одной...
- "Монастырского темного". - Третья мысль мне кажется гораздо мудрее предыдущих.
- Или "Княже". Если будет.
- Угу.
Одно время я предпочитал "Гессер", да и сейчас его люблю, в отличие от популярного в иных кругах "Гиннеса". Но в последние полгода наш Роганский завод стал варить пиво ничуть не хуже, и к тому же - вдвое дешевле.
Патриот я или где?!
Группа растянулась по просеке двумя муравьиными цепочками: посередине до сих пор блестели лужи, и все старались идти по обочине.
У остановки народ, прощаясь, стал расползаться в разные стороны - кто на троллейбус, кто на автобус, а кто и вообще рядом живет. К нам с Олегом пристроился Ленчик, однако пива брать не стал - купил бутылку минералки.
Троллейбусов долго не было, но мы никуда не спешили: болтая о пустяках, опустошили бутылки, сдали их терпеливым бабуськам-мешочницам, а потом я достал сигарету.
- Ну что, включаем ускоритель?
- Включай.
Я закурил. Минздрав предупреждает: это называется "умелое использование закона подлости в корыстных целях". Ведь общеизвестно, что, стоит тебе закурить, - мигом появится долгожданный транспорт. И точно! Не успел я сделать и пяти затяжек, как к остановке подкатил рогатый. (Помню, кто-то шутил: дескать, слово "троллейбус" произошло от слова "тролль", которое в переводе на русский означает "черт с рогами".)
Двери распахнулись, троллейбус изверг наружу часть плохо переваренного содержимого и вознамерился было поскорее удрать - но мы втроем успели-таки втиснуться внутрь, угодив в привычный живой пресс.
Через пару остановок полегчало, а Олег вдруг тронул меня за плечо и указал подбородком в сторону передней двери. Вначале я не понял, но почти сразу машину тряхнуло, и я увидел у кабины водителя знакомую лысину в обрамлении редкой седеющей поросли.
Монах.
А рядом, кажется, та самая длинномерная девица с поляны; хотя со спины толком не разобрать.
- Тебе еще хочется подойти? А, Димыч?
- Ну...
В общем-то Олег прав: говорить с Монахом особо не о чем. "Привет привет". Ну, еще пару фраз. И все равно мы стали пробираться к передней двери.
Троллейбус подходил к очередной остановке, когда Монаха качнуло, крутанув волчком. Первым он увидел Олега, да и нас с Ленчиком наверняка заметил.
- Привет, Володя! - Олег махнул ему рукой.
Однако вместо ответного приветствия Монах резко отвернулся, шепнул что-то на ухо своей дылде (для этого ему пришлось привстать на цыпочки) - и оба они спешно начали толкаться, выкрикивая:
- Вы сейчас выходите? А вы?!
Впору затылок почесать. Куда это он ломанулся?
- Володь, да подожди ты! На пару слов...
Монах даже не обернулся. Вместо этого он неуклюже пнул в бок толстую бабу, вставшую со своей кошелкой в проходе, словно триста спартанцев в Фермопилах. И грянул классический троллейбусный скандал! Баба попалась горластая, доведя до сведения пассажиров много новых фактов из жизни "лысого ракла". Но тут двери наконец распахнулись, и потный Монах с девицей кубарем вывалились на улицу, чуть не сбросив с подножки еще двоих человек, не ожидавших от нашей парочки подобного натиска.
Мы по инерции выскочили следом, опоздав буквально на минуту.
Никого.
В смысле, ни Монаха, ни его спутницы.
Совсем рядом начинался однообразный лабиринт пятиэтажных "хрущоб", и затеряться в нем было проще простого. Ну не играть же нам в "казаков-разбойников"!
Позади раздалось сдавленное сипение. Мы разом обернулись - и едва успели подхватить под руки сухонького старичка в драповом пальто и антикварной шляпе из фетра. Этот старичок как раз стоял в дверях, когда Монах с подругой ломились к выходу.
Бедняга задыхался, перхал, лицо его пошло багровыми пятнами, и всем нам сразу стало ясно, что дело плохо. Я затравленно огляделся в поисках ближайшего телефона-автомата. Есть! Вон, у ларька, на углу. Только бы работал! Карточка... Тьфу, "03" ведь бесплатно!
- Олег, я к телефону, "Скорую" вызывать.
- Да, беги.
Бегу, словно за мной гонятся. Добегаю. Срываю трубку. Похоронной музыкой в ухо ползут короткие гудки. Остервенело дергаю рычаг Есть! Длинный!
- Приезжайте скорее! Тут человеку плохо! Задыхается. Кажется, с сердцем что-то... или астма. Что? Остановка Отакара Яроша, как ехать с Павлова Поля в центр... Да, троллейбусная остановка, на перекрестке!.. Выезжаете? Спасибо...
Ну, даст Бог, успеют.
Оборачиваюсь - и вижу, как тормозит наш троллейбус, тормозит с визгом, со скрежетом, едва отойдя от остановки; и из открывшейся передней двери кого-то выносят. Еще одного... одну. Та самая толстуха, что костерила Монаха на весь салон. И еще...
Бегу обратно.
ОЛЕГ
Пострадавших было четверо. Старик, которого мы успели подхватить, тетка с кошелкой, молоденький курсант с оттопыренными ушами и мальчик лет семи-восьми. Совсем как Димкин сын.
Курсанта все время тошнило, и поначалу мы решили, что он попросту пьян. Но спиртным от лопоухого не пахло, парень зеленел на глазах, пытаясь принять цвет собственной формы, и ноги отказывались держать хозяина. Его усадили на обшарпанную скамейку, и теперь курсант глубоко, жадно дышал, прикрыв глаза и откинувшись на спинку. Авось отдышится.
Все остальные были без сознания. Над мальчиком взахлеб рыдала молодая женщина, размазывая по щекам потекшую тушь.
- Алешенька, Алешенька, очнись! Да что же это?! - всхлипывая, причитала она.
- Отравились небось? - переговаривались мужики в рабочих спецовках, дымя "Ватрой". - Грибами, ясное дело! Сейчас все грибами травятся, после Чернобыля...
Это они вытащили пострадавших из салона наружу.