Антек вспомнил лунные кратеры на месте сгинувшего шоссе. Мало им сотен тысяч убитых, миллионы подавай!.. Может, непримиримые мстители из Тауреда не так уж и неправы? Еще бы пушки с танками отнять, пусть воюют дубинами!
— Земоловский! Земоловский, ко мне!..
Оказывается, и речь уже кончилась, и невеликий строй успел разойтись. А пан майор.
— Все-таки обиделись? Напрасно! Я же говорил, относительно вас я всего лишь выполняю указания командования. Хорошо! С завтрашнего дня вы назначаетесь помощником коменданта объекта. Можете передвигаться свободно, но без оружия и с сопровождением. А в Варшаве из вас сделают героя. Не удивляйтесь, победить должны поляки, а не какие-то марсиане. Так что дожить до конца войны в ваших интересах. Кстати, где хранится «кладка»?
Антек недоуменно моргнул.
— Чья, пан майор?
Тот нехорошо улыбнулся.
— Все равно узнаю. А герои бывают живые — и мертвые. С последними, знаете, легче. Казимеж! Будешь его убивать, стреляй в затылок, не порть лица. Нам его еще на Повонзках[48]хоронить. Под орудийный салют!
3
— Фогель, сюда! Скорее!.. — позвал я.
— Судьба графини де Безье неизвестна, — вещал диктор. — Представитель полиции сообщил, что нападение на замок Бедрон носит определенно криминальный характер и осуществлено, вероятно, марсельской мафией.
Новости я включил случайно — зашел в пустовавшую комнату, бывшую когда-то кабинетом, увидел радиоприемник на столе, а потом взглянул на часы.
— Не исключено, что графиня де Безье похищена с целью получения выкупа. Наглое преступление возмутило общественность. Следует отметить мужественное поведение жителей коммуны Ламотт-Бедрон, вступивших в бой с бандитами. По словам очевидцев, не менее трех нападавших убиты или ранены, их тела увезли в автомобиле сообщники.
— Храбрые у вас вилланы, — одобрительно заметил профессор Бенар, вбежавший в комнату вслед за Мухоловкой. — Точнее, не у вас, у нас. Окситания — наша земля, незаконно оккупированная территория.
Я чуть не двинул его по шее. С прошлого вечера молодящийся колобок стал мне еще менее симпатичен. Хотя, следует признать, дело свое знал. Фогель очень долго не могла заснуть, смотрела в темный потолок, комкала простыню, сжимая и разжимая кулаки. А потом в дверь постучали, и появился Жак Бенар в костюме, но уже без хризантемы. Меня выгнал, раскрыл принесенный с собой чемоданчик. Когда я через минут десять вернулся, Мухоловка уже спала.
— К другим новостям. Вчерашнее заявление премьер-министра Даладье бурно обсуждается у нас в стране и за границей. Неожиданно резкий тон по отношению к СССР свидетельствует о том, что политика Франции по отношению к Польской войне может измениться в ближайшее же время.
Я выключил радиоприемник.
— Все собрались? Перемещаемся на кухню, там уютнее. Выпьем кофе по-виллански. Кто варит?
— Я! — профессор Бенар огладил пухлый животик. — Кофе, кстати, у нас на Клеменции редкость, не приживается, хоть плачь. Выращиваем в оранжереях, и стоит он, я вам скажу. С моего прежнего жалования и чашку в месяц не выпьешь.
Этим утром Мухоловка снова стала прежней, вчерашняя слабость исчезла без следа. То ли профессорские микстуры помогли, то ли медвежонок Тедди.
— Будем есть слона по кусочкам, — предложила она. — Разделим вас, профессор, на транши и обсудим первый. Вас требуется переправить в Штаты.
Жак Бенар фыркнул.
— Сам доберусь! Не до Вашингтона, но до Исландии — точно, а там уже сяду на пароход. Не думаю, что у нашего барона есть агенты в каждой точке земного шара.
Настала пора и мне подать голос.
— На ранце прилетите? В Штатах вас сразу же и арестуют, причем, скорее всего передадут дело в ФБР. А там ребята простые, накормят соленой треской, а воды дать забудут. А потом посадят под лампу и станут допрашивать сто часов подряд без перерыва.
Профессор чуть не подавился кофе.
— У меня французский паспорт!
— Они его потеряют, — улыбнулся я. — Найдут лишь тогда, когда вы все расскажете и все подпишите. И вы станете работать за пять долларов в неделю, а если заартачитесь, то вас осудят за растление несовершеннолетних и посадят в камеру с тремя хмурыми неграми.