— Как Рембрандт сможет замаскироваться под актера, если у него четыре руки и три глаза? — спросил старший Уэллс.
— Куда делась твоя фантазия, Фарго? — подколола его Хеди. В ее глазах вспыхнул бойцовский огонь. Джефф вспомнил свою первую встречу с ней— отважной воительницей, разгонявшей злодеев своим зонтиком.
— Рембрандт может надеть лыжную маску, под которой Первый ментор прятал свой третий глаз, — предложил Джефф. — Тогда он будет выглядеть просто странным лысым типом, особенно если он вдобавок наденет твою накидку, Фарго. Все примут его за актера. Ты знаешь, как много картин сейчас ставится в Манхэттене.
— Тогда вам придется взять меня, — заявил Норби.
— Ты должен остаться дома, Норби. Пожалуйста, Первый ментор, присмотри за ним!
— Да, Джефф. — За все это время Первый ментор не проронил ни слова. Казалось, он благоговеет перед Рембрандтом, внуком того существа, которое создало джемиан-ских роботов. -
— Следует ли мне взять с собой ружье? — спросил Джефф. — Его вид может подтолкнуть Мерлину к нужным воспоминаниям.
Фарго выразительно пожал плечами:
— Это уже решайте вы с Рембрандтом. Я заметил, что он так и не попросил тебя показать ружье.
— Я рассказывал тебе, как оно подействовало на меня, — сердито проворчал юноша. — Оно опасно!
— Ты много чего рассказывал, — небрежно заметил брат. — Но на меня это не произвело особенного впечатления. В твоем распоряжении находится самый замечательный робот во Вселенной…
— Бывший, — поправил Норби.
— …и ты никогда не пользовался им для дурных целей и не обращался с ним как с обычной вещью… С какой стати ты должен вдруг потерять власть над собой и превратиться в злодея?
— Послушай…
— Этого не случится до тех пор, пока ты сам не захочешь, — твердо заключил старший Уэллс.
— Фарго, я не… — Джефф помедлил. — Постой, о чем мне это напоминает? Я как будто пытаюсь вспомнить что-то очень важное, что-то связанное с ружьем…
Он сбегал в свою комнату, открыл ящик стола и вернулся с инопланетным ружьем, осторожно держа его на вытянутых руках.
— Это устройство имеет совершенно незнакомый вид, — медленно произнес Рембрандт.
— Оно определенно сделано не на Земле и не в одной из колоний Федерации, — поддержал его Лео.
— Думаю, Рембрандт имеет в виду, что ружье не было сделано Другими, — сказал Норби. — Джефф, как ты реагируешь на него сейчас?
Джефф замер:
— Подождите. Пожалуйста, все помолчите минутку!
Он закрыл глаза и сосредоточился на своих ощущениях.
Он как будто держал в руках нечто обладающее огромной силой, однако эта сила была неопределенной… Нет, более того! Неожиданно Джефф понял, что сила зависит от личности того, кто держит ружье в своих руках. Он мог управлять мощностью импульса и… да, воздействием ружья, если бы знал, как это делается. Но самое странное заключалось в том, что он уже испытывал подобное ощущение раньше, особенно в детстве, хотя сейчас он не мог вспомнить, при каких обстоятельствах.
— С тобой все в порядке, Джефф? — спросил Норби.
— Мне так хочется вспомнить! Сила… огромное удовлетворение… огромное счастье…
— Джефф! — Лео тряс его за плечо. Джефф открыл глаза:
— А? Нет, все в порядке. .
— Наверное, будет лучше запереть эту проклятую штуку в ящике стола, — озабоченно произнес Фарго. — У тебя такой вид, словно ты нашел волшебное кольцо, принадлежавшее древним богам.
— Может быть, так оно и есть, — отозвался Джефф. — Или будет, как только я разберусь в своих ощущениях.
— Ты начинаешь беспокоить меня, — сказал Рембрандт. — Возможно, я совершил ошибку, отправившись в эту экспедицию.
Хеди встала.
— Джефф и Рембрандт, вам пора одеваться, — деловито сказала она. — Норби нуждается в помощи. Моя мама повредила его, и, если у нее есть какие-то сведения о том, как ему можно помочь, мы должны постараться узнать их. Теперь, когда врач сказал, что физически она вполне здорова, я готова говорить с ней более решительно.
— Но как Гораций отреагирует на Рембрандта? — поинтересовался Лео.
— Думаю, он будет вне себя от восторга. Он покажет Рембрандту драконью скульптуру, а я тем временем отведу Джеффа к маме.
Прогулка была долгой. По пути через парк Джефф показывал Рембрандту все свои любимые местечки, и к тому времени, когда они подошли к Дому Хиггинсов, островерхая крыша была озарена лучами заходящего солнца.