— Вряд ли. Они положили горячие камни в кожаный мешок, наполненный водой, и вымыли иглу и тонкое сухожилие, которое она использует вместо нити. Потом я заставил ее вымыть руки. Но похоже, она сама прекрасно понимает, зачем это нужно. Жители этой деревни более чистоплотны, чем многие так называемые цивилизованные люди, жившие гораздо позже.
Когда костяная игла погрузилась в бедро Джеффа, ему показалось, что он не сможет вытерпеть ужасную боль, но неожиданно наступило облегчение. Адмирал начал пощипывать мочки его ушей, чтобы отвлечь внимание, и юноша вспомнил слова одного из друзей своих родителей:
«Не пытайся победить боль. Принимай ее. Отнесись к ней как к способу, которым тело сообщает тебе о своих неполадках. Убеди себя и свое тело в том, что неполадки будут устранены, и боль тебе уже не понадобится».
Наложение шва закончилось очень быстро. Джефф с благодарностью смотрел, как адмирал и пожилая женщина обмотали его бедро лоскутами кожи поверх прядей душистого влажного мха, приложенных к ране.
— Они пропитали мох в каком-то растительном настое, — сообщил Йоно. — Полагаю, они знают, что делают. Как бы то ни было, учитывая разнообразные прививки, которые делают любому современному человеку, я думаю, что твоя рана не будет инфицирована.
— Пожилая женщина — предводительница этого племени?
— Думаю, да. Пока ты лежал без сознания, она показала тебя своим сородичам, постоянно повторяя то двусложное слово. Хотел бы я знать, что оно означает.
Юная девушка, чьи волосы были заплетены в косы, уложенные на голове с помощью ремешков из сыромятной кожи, опустилась на колени рядом с Джеффом и предложила ему какое-то питье. Жидкость оказалась ужасной на вкус, но юношу мучила жажда, и он понимал, что это лекарство. Девушка улыбнулась, обнажив превосходные зубы, и дала ему попить из другого бурдючка. Это оказался терпкий фруктовый сок, сразу же отбивший отвратительный привкус лекарства.
Затем Джефф заметил темноволосую женщину, стоявшую в ногах его постели и пристально смотревшую на него. На ее лице виднелись следы недавних слез, но сейчас она выглядела рассерженной. Она сделала жест рукой, приложив ее к сердцу и ко лбу, затем сжала руку в кулак и погрозила Джеффу.
Предводительница племени (он решил так думать о пожилой женщине) нахмурилась, показала на юношу и еще раз произнесла непонятное двусложное слово.
Темноволосая отрицательно покачала головой, повторила свой жест и плюнула в Джеффа. Предводительница встала, гневным тоном произнесла несколько слов и подняла руку. Обозленная женщина разразилась слезами и убежала в одну из маленьких хижин.
— Что все это означает? — спросил Джефф у адмирала.
— Думаю, та, которая плюнула в тебя, — это мать девочки, раненной мамонтом. Судя по всему, племя считает меня волшебником, превратившим маленькую девочку в почти взрослого юношу… то есть в тебя. Правда, мать ребенка этому не верит.
Предводительница обратилась к Йоно, указав на самую крупную хижину — длинное куполообразное строение, покрытое шкурами.
— Солнце садится, — сказал адмирал. — Они хотят, чтобы мы перешли под крышу. Ей пришлось оперировать тебя здесь, при дневном свете, поскольку из освещения у них есть лишь глиняные плошки с животным жиром и фитилями из мха.
Когда Йоно и другой мужчина переносили раненого в большую хижину, Джефф заметил, что сводчатый дверной проем образован двумя огромными, изогнутыми бивнями мамонта. Шкуры, прикрывавшие вход, были откинуты назад для доступа внутрь света и свежего воздуха. Поскольку стояло лето, огонь в маленьком очаге не горел; людям хватало большого костра, разведенного в яме на центральной площадке деревни.
Адмирал опустился на корточки рядом с Джеффом и провел рукой по внутренней стене хижины. Черепа и челюсти мамонтов были аккуратно уложены, образуя затейливо переплетающийся узор, заполненный мхом и высохшей глиной. Еще несколько бивней мамонтов служили каркасом крыши, покрытой прочными шкурами. Джеффа особенно поразил пол, выложенный маленькими плоскими камешками, вделанными в глиняную основу. Сухая, ровная поверхность пола была местами застелена кожаными ковриками. Устройство и убранство хижины делали ее произведением искусства. Обитатели не поленились украсить свое жилище холстами из тонко выделанной кожи. На одном холсте имелось выжженное изображение мамонта.
— Неплохое местечко, а, Джефф? Вина Грачева однажды показала мне фотографию восстановленной хижины из мамонтовых костей, обнаруженной в местечке Мезерих, в бывшем Советском Союзе. Эта хижина не совсем такая же, но очень похожа.