— Может быть, тут нарисован тот самый мамонт, который ранил меня.
— Я не очень удивлюсь, если это так, — заметил Йоно, глядя на кожаный холст. — Хороший художник. Жаль, что Рембрандт не может видеть это полотно. А теперь тебе нужно немного поспать.
Джефф ощущал необыкновенную легкость в голове и теле.
— Глупый старый мамонт, — пробормотал он. — Наверное, его бивень был уже треснут, когда он спускался к реке на водопой.
— После того как он бросил тебя в реку, я видел, как охотники племени отогнали его. Они не пользовались копьями, а громко топтали ногами землю и распевали во все горло. Полагаю, племя держалось в стороне, когда стадо направилось на водопой, но малышка была еще совсем несмышленой и отстала от остальных. А теперь, пожалуйста, Джефф, постарайся заснуть.
Молодая блондинка вошла в хижину с плетеной корзинкой, полной ягод, корешков, орехов и жаренного на углях мяса. Она начала кормить раненого. Но это продолжалось недолго: предводительница племени вышла из тени и решительно отодвинула ее руку в сторону.
— Может быть, она еще и местная целительница и решила, что после травмы тебе будет лучше поддерживать жидкую диету. Я обследовал тебя и не обнаружил признаков внутренних повреждений, но давай будем слушаться ее. Хорошо, что ты успел поесть на корабле Рембрандта. Но куда же запропастился Норби? — Адмирал был обеспокоен.
— Он бы пришел, если бы мог.
— К сожалению, он большой путаник и часто ошибается.
— Я верю в него, — сказал Джефф. — Он найдет нас.
— Надеюсь. — Йоно отправил в рот горсть ягод. — В этом бурдюке рядом с тобой есть кипяченая вода. Выпей, сколько сможешь.
— Но тогда мне придется…
— Я вынесу тебя наружу. Никаких проблем.
— Но тогда все увидят…
Адмирал рассмеялся.
— В этом селении не стоит быть застенчивым. — Он принялся методично уничтожать содержимое корзинки, хотя время от времени гримасничал, когда ему попадалось что-нибудь невкусное.
Несмотря на сонливость, Джефф продолжал бодрствовать и наблюдал за сгущавшимися сумерками через одно из отверстий в крыше хижины. Небо постепенно потемнело, появились звезды. Джефф понял, что они находятся не на дальнем севере, где солнце летом не заходит всю ночь. Он вспомнил, что в ледниковую эпоху глетчеры покрывали большую часть Северной Америки, но северная оконечность Евразии оставалась открытой степью, полной диких животных.
Снаружи доносилось печальное пение, словно племя оплакивало потерю ребенка или, возможно, загадочное превращение маленькой девочки во взрослого противоположного пола, не умеющего разговаривать на их языке. Джефф чувствовал себя потерянным и одиноким. Мало-помалу в душу начало закрадываться отчаяние.
Он внушал себе, что от него не будет никакой пользы. Потом попытался придумать новую версию своей литании в честь дня летнего солнцестояния.
«Я жив. Я постараюсь расслабиться и позволю своему телу вылечиться. И буду радоваться тому, что я — человеческое существо, часть земной жизни на прекрасной живой планете, в необъятной Вселенной. Я постараюсь быть достойным…»
Джефф заснул.
Глава девятая
ОПАСНОСТЬ В ПЛЕМЕНИ
Утро выдалось безоблачным. Степь нежилась под теплыми лучами летнего солнца, редко проявлявшего подобную щедрость в эту суровую ледниковую эпоху. Адмирал приподнял изголовье постели, устроенное на черепе мамонта, так чтобы раненый мог сидеть и смотреть через вход в хижину на центральную площадку деревни и плавный изгиб холма, спускавшийся к реке.
Джефф чувствовал себя почти как наследный принц. Почти все члены племени навещали его и приносили с собой что-нибудь вкусное. Поскольку первобытные люди выглядели здоровыми и мускулистыми, юноша надеялся, что их пища скоро сделает его таким же. Кроме того, он нагулял аппетит.
— Я проголодался так, что готов съесть мамонта. Впрочем, не исключено, что часть этого мяса и есть мамонтятина.
— Сегодня утром охотники принесли оленя и несколько кроликов, — отозвался Йоно, задумчиво обгладывая кость. — Но, по правде сказать, я не знаю, что сейчас ем. Попробуй эти яйца — совсем неплохи на вкус. Я сам приготовил их в бурдюке с горячей водой. А попозже у нас будет рыба: молодежь отправилась на реку с костяными удочками. В сущности, человечество не так уж сильно изменилось.
Юноша улыбнулся и обрадовался тому, что он находится в относительной безопасности, а его рана болит уже не так сильно. Но его не оставляла тревога за Норби. Жив ли робот?