Первый тост произнес наш шахтер. Он окинул взглядом присутствующих и в стихотворной форме произнес:
– Голландские крепильщики,
Советские забойщики,
Профессий много здесь,
Откатчики, проходчики,
Вам всем хвала и честь!
А когда мы подняли тару за второй тост «Мир во всем мире», за процессом, как русские пьют водку из кружек и запивают при этом пивом, наблюдали уже все посетители бара.
Короче, вечер провели отменно. Под утро слова «Ты меня уважаешь?» голландцы понимали без переводчика. Выпили практически месячный оборот всех крепких напитков этого заведения, чем очень порадовали владельцев и совсем наоборот принимающую сторону.
Последний день нашего пребывания посветили местным супермаркетам и открыли для себя новую страницу насыщенности и разнообразия продуктовых товаров и товаров народного потребления. – Сколько наименований кефира ты знаешь? – спросил Гена.
– А что знать? Кефир и есть кефир, – ответил я.
– Не угадал. Его более тридцати наименований, такой же ассортимент, мяса, масла и так далее. О сыре я уже вообще умолчу. У нас как? Раз сыр, то либо «Российский», либо «Пошехонский», два вместе редко увидишь. Раз пиво, значит, «Жигулевское» либо в бутылках, либо разливное. А у них там более двух десятков сортов и всяких наименований. Короче, полное изобилие всего. Не как у нас.
– Наш народ привык к трудностям и постоянному дефициту. Может, по Райкину, с изобилием нам и не надо торопиться, – вставил я.
– По темпам нашего развития, контролируемым плановой экономикой, мы еще долго будем жить со словами Шуры Балаганова: «Давайте делить по справедливости».
Ну, и в завершение. Незаметно пролетели дни командировки. Много чего удалось посмотреть, сравнить. Я заснял три пленки на фотоаппарат и хорошо, что додумался там же их проявить. Услуга стоит мизерную цену. Четвертая пленка осталась в фотоаппарате, полностью не была заснята. Когда вернулись в Союз, таможенник с восхищением долго вертел в руках мой «Canon», осматривая, как бы случайно, открыл крышку и засветил пленку.
«Сука. Что же ты делаешь?» – подумал я про себя.
– Вот же, какая незадача, – мило улыбаясь, сокрушался он и вернул мне его обратно.
В тот вечер мы долго беседовали на разные темы и как-то плавно перешли к моему заработку.
– Хвастайся, главный механик-энергетик, сколько выходит чистыми. Восемьсот вытягиваешь?
Я достал из кармана накануне полученный квиток и протянул Гене.
– Да ладно, – не поверил он. – Ты что меня разводишь? У нас на поверхности слесари по ремонту ПДМ больше получают.
– Мои слесари шести разрядники тоже получают больше.
– Стоп. Ты руководишь таким отделом вот за эту подачку?
– Да. Руковожу отделом за этот инженерный оклад.
Раздался звонок в дверь. С работы вернулась жена Геннадия.
– Привет, Володя.
Переодевшись, она вошла на кухню, где мы сидели, и выгнала нас в зал. Через десять минут стол перед нами был накрыт, и мы продолжили беседу.
– Давай к нам на рудник. Поговорю с шефом, тебя сразу возьмут. Итээровских вакансий море. В два раза больше будешь получать, это точно. Вот я получаю проходчиком в три разе больше тебя, но денег все равно не хватает. Правда, у меня и замашки очень расходные. Поэтому я, чтобы подработать, на период отпуска нанимаюсь на осенний отстрел оленей или в рыбацкие бригады. Он замолчал и вдруг спросил:
– Ты говоришь, что отпуск у тебя на носу, а ехать в Сочи не хочешь? На озере Лама этой весной открывают рыбацкую точку. Директора я хорошо знаю. Знаю и одного рыбака – профессионал от Бога. Да и ты его тоже знаешь – Федя немец, работящий мужик, не пьяница. Наберешь себе нормальных ребят и за лето сможешь заработать приличные деньги. Работа на свежем воздухе, чем тебе не санаторий. Я бы сам туда ринулся, но уже подписался на отстрел. Попробуй. Ты не лентяй, хватка есть, командовать и строить умеешь. Главное, лодка у тебя есть, лодочный мотор есть, навыков охоты и рыбалки больше, чем у меня. Чем ты рискуешь?
Промысловик. Или за что боролись, на то и напоролись
Я загорелся этим предложением. Директор рыбзавода не колеблясь подписал договор. Через неделю команда была сформирована, и уже на второй день отпуска вертолет высадил нашу бригаду на косе у входа в озеро Лама, которое еще было покрыто толстым льдом, хотя забереги были уже большие. На реке льда уже не было.