– Hola! – созвучно сказали девочки, когда подошли женщины.
– Здравствуйте, – сказала мать и встала из-за стола.
– Здравствуйте. Смотрю, вроде на цыган непохожи, а говорите не на нашем языке.
Девочки плотнее прижались к матери. Самая младшая произнесла:
– El idioma espanol.
Мать положила руку на голову девочке и сказала.
– Это испанский. Извините, мы сейчас уходим.
– О! А как же вас сюда занесло родимых. Кубинцы что ли?
– Нет. Я испанка. Девочки родились в СССР, – она кивнула в сторону мужчины. – Муж русский.
В ее произношении явно прослушивался акцент.
– А че он такой бука? Ни тебе здрасьте, ни до свидания?
Мужчина, действительно, сидел как-то отрешенно и совсем не реагировал на разговор женщин. Но при этих словах повернулся в их сторону. Увидев его обезображенное шрамами лицо, слезящиеся темные глаза, в которых читалась адская боль, и застывшую улыбку, женщины даже сделали шаг назад и притихли. Он также, молча, стал завязывать мешок. Бронзового цвета кисти его рук были все в ожоговых шрамах.
– Да не пугайтесь. Николай очень добрый и веселый. Лицо таким стало после тяжелого ранения, а молчит, потому что говорить почти не может, голосовых связок лишился. Так, иногда кое-что внятное проскакивает. Но мы с девочками его понимаем.
– А дочки что, по-русски не бельме?
– Почему? Это они от волнения, когда встречаются с незнакомыми людьми. А между собой мы говорим на испанском, чтобы не забыть родной язык. С отцом же не поговоришь.
– А куда и откуда путь держите? Что-то мы вас раньше здесь не встречали.
– Somos las victimas de un incendio, – вдруг быстро, в эмоциональном порыве нервно, не заметив, что перешла на родной язык, ответила она. В глазах появились слезы, но, спохватившись, выдохнула и перевела:
– Погорельцы мы из Левенки. Ходим вот, ищем жильё, работу.
– Батюшки. Это пожар, что неделю назад был?
– Да. Извините. Но нам пора.
Повернувшись в сторону мужа, нежно произнесла:
– Ник. Мы уходим.
– А как звать-то тебя, родимая?
– Кастодия. По-русски это имя может звучать, как Эльвира, Александрия, Герда. А я привыкла что меня называют просто Катя. До свидания.
Они встали и пошли. Впереди, припадая на правую ногу, мужчина, за ним три девочки, и замыкала шествие миниатюрная с распущенными пышными волосами красавица Кастодия.
Вечером практически все женщины близлежащих домов собрались во дворе. Они даже потеснили мужчин, лишив их возможности постучать костяшками домино, завладев их столом. А те от безысходности толпились рядом и в который раз слушали байки, догадки и домыслы об испанской семье, вдруг появившейся в их дворе. Чем больше собиралось народа, тем больше появлялось новой информации.
Оказалось, действительно, семья уже много лет жила в Левенке. Муж работал обработчиком древесины на местной пилораме участка лесхоза и по совместительству сторожем. Семье на правах найма предоставили жилье – небольшой домик. Здесь же, на территории участка, огороженного высоким деревянным забором, находились контора, подсобные помещения и склад готовой продукции.
Накануне случился пожар. Сгорели контора лесхоза, дом, в котором они проживали, с документами и имуществом, часть штабеля приготовленного для вывоза теса.
Сторожа арестовали, но из-за его невнятной речи не смогли добиться от него каких-либо объяснений. Поэтому до выяснения причины пожара оставили под стражей на несколько дней. Все это время жена и дочери не отходили от деревянного мрачного одноэтажного здания, где находилось КПЗ (камера предварительного заключения). Милиционеры периодически отгоняли жену с дочками, но они снова возвращались.
Следователи сработали оперативно и быстро выявили виновного. Оказалось, что днем, когда сторож спал после ночной смены, двое заготовителей работали на распилке хвостов древесины. Один из работников решил провести ревизию постоянно глохнувшей бензопилы «Дружба»: промыл бензином и почистил карбюратор, свечу зажигания. А когда начал пробовать ее завести, дергая шнур стартера, высоковольтный провод одеть на свечу забыл. Искра от него воспламенила еще неиспарившийся бензин, и пила вспыхнула. Загорелись сразу же опилки, пропитанные горючим веществом, и пожар начал мгновенно распространяться по участку. Рабочий в испуге бросил пилу и убежал. Прибывшие пожарные довольно быстро справились с огнем, благо рядом находился небольшой пруд, но здание конторы и жилой домик спасти не смогли. После недолгих разбирательств сторожа из-под стражи освободили, но с работы уволили. Так члены семьи погорельцев, как говорится в народе, в чем мать родила, оказались на улице.