Так исторически сложилось, что наиболее темпераментные и страстные женщины испанских провинций умеют горячо любить без оглядки, горько страдать и все это высказать языком танца. И вот такая неудержимая страсть явилась на обозрение жителям провинциального, небольшого городка Среднего Урала. Знакомый всем испанский танец, объединивший в себе ритм, темперамент и отточенность, исполнялся не под звуки зажигательного фламенко или народного болеро, а под звуки гимна.
Когда танцующие поравнялись с трибуной, колонна догнала их, обошла с двух флангов и окружила кольцом, создав импровизированную сцену. Закончилось исполнение гимна, и духовой оркестр заиграл знаменитую «Катюшу». Здесь уже никто не остался равнодушным. Танцевали все: русские – «Барыню», украинцы – гопак, татары – «Бишле бию», грузины – лизгинку, белорусы – «Лявониху», даже небольшая группа евреев танцевала «Хава Нагила».
Таким остался в моей памяти двадцатый юбилейный День Победы.
Часть 15
В понедельник десятого мая откуда-то повеяло холодом и нежным, ни с чем не сравнимым ароматом. Это расцвела и забушевала черёмуха. К её упоительному, дурманящему запаху никто не может остаться равнодушным. Цветущая черемуха – это настоящее роскошь природы, взрыв головокружительного благоухания белых свисающих кистей.
Всего неделю назад крохотные листочки едва проклевывались из почек, а сегодня, словно снегом, накрыло зелёный массив деревьев.
Машина въехала во двор как всегда ровно в шесть вечера. Водитель, высунув руку в окошко, тряс колокольчиком. Привычный для жильцов мелодичный звон разлетался по сторонам.
– Мусор. Выбрасываем мусор, – в унисон звону кричал водитель.
Женщины в недоумении поставили свои наполненные ведра, обнаружив, что за машиной никто не идет.
– Василий. А где наши Николай, Катя? Мы им тут еще кое-что собрали. Они стали показывать свертки.
– Бабаньки. Понятия не имею. Николай на работу не вышел, и жена его с дочками не появлялись.
– Что же могло случиться? Надо срочно разузнать.
Женщины засуетились и, опорожнив ведра, в догадках стали расходиться по подъездам.
Семью погорельцев после праздника в городе больше никто не видел. Ходило много слухов, сплетен. Нашлись и очевидцы, которые будто видели, как вечером десятого мая буквально за пять минут до отправления пассажирского поезда на Свердловск в последний вагон зашла семья из пяти человек. Их сопровождали двое мужчин в штатском. Самое крайнее отделение плацкарта от посторонних глаз занавесили одеялами.
Послесловие
Май 1975 года. В глубине большого двора под цветущими кустами черемухи две пары мужчин по жребию вытянутой спички неторопливо усаживались за стол. Остальные, ожидая своей очереди, пристроились у них за спинами. По глянцевой поверхности темного стола рассыпались белые кости домино.
Бывший первый секретарь горкома, ушедший на пенсию по состоянию здоровья, и бывший военком сидели на краю стола и разыгрывали шахматную партию. Ударяя костяшками по столу, игроки как-то вяло вели разговор о прошедшем юбилейном Дне Победы. Кто-то со смехом начал рассказывать:
– Вы слышали, что опять учудил парторг, почетный донор с пивзавода. Говорят, несколько дней назад в одной из школ на встрече пионеров с ветеранами войны он уже рассказывал, как вместе с десантом моряков, высадившись в Новороссийске, ходил в штыковую атаку. Еще через пару лет начнет народу втирать, как вместе с Егоровым и Кантарией водружал флаг над Рейхстагом.
Один из игроков, перемешивая костяшки домино, вдруг поинтересовался:
– Мужики, а помните погорельцев из Левенки Николая и Катю? Вот куда они исчезли тогда после праздника? Куда могла подеваться целая семья?
Все взоры сразу обратились к бывшему секретарю.
– Петрович, а ну, колись. Ты-то точно должен знать. Не темни, чё тебе сейчас бояться, пенсию уже не отнимут.
Тот немного подумал и, глядя в лицо сидящего напротив военкома, ответил:
– Думаю, сейчас уже можно прояснить. Давай, военный, ответь людям на вопрос.
Военкому, по-видимому, было неприятно вспоминать эту историю, но он ответил: