– You’re welcome. – Ответили ему.
И угораздило же их привести его на ферму и познакомить с её хозяином, Рокуэллом Гарстом. Первое, что бросилось в глаза Никите, полное отсутствие грязи и навоза под ногами. А второе, что радушный хозяин был одет не в ватник и резиновые сапоги. На нем красовалась фланелевая рубашка из меха американского бизона в бело-синюю клетку, джинсы, полусапожки с загнутыми носами, на шее повязана бандана, на голове соломенная шляпа с изогнутыми полями, ну, чисто ковбой. Гарст стал рассказывать, как со своей семьей, состоящей из пяти человек, выращивает соевые бобы, кукурузу, содержит большое поголовье скота.
Воодушевленный оказанным вниманием, он показал гостю принадлежащую ему разнообразную сельскохозяйственную технику, упитанных телок, свиней за центнер весом, индюков и с особой гордостью мощного быка, который по его рассказу «окучивал» почти всё коровье поголовье штата Айова. Ухоженность и упитанность скота не осталась без внимания Никиты.
– Чем ты их кормишь товарищ Гарст? – спросил персек.
Вопрос тут же был переведен.
– Питаются они у меня исключительно «царицей полей – кукурузой».
Фермер показал рукой на поле, где росли высотой до четырех метров прямостоящие стебли этой «царицы». Подошли ближе.
– Эта культура у нас в Америке пользуется большой популярностью как в кормопроизводстве, кулинарии, медицине, так и в других сферах.
Гарст сорвал почти полукилограммовый початок со стебля и протянул гостю. Никита схватил его, зажал в кулаке и смеясь поднял над головой. Десятки корреспондентов защелкали своими фотоаппаратами.
И на Марсе будут яблони цвести
Под впечатлениями от увиденного на ферме Гарста, Хрущев лишился сна. Вернувшись в СССР, он решил кукурузой засеять все пахотные земли от Казахстана до Таймыра. Директивы тут же разлетелись по всей стране. В деревнях и селах над входами в клубы стали заменять плакаты: «Блеснем своими яйцами на мировом рынке!» на: «Побьем Америку по яйцам!» и «Сей кукурузу – получишь сало».
Об успешно законченной раньше срока весенней посевной «царицы полей» отчитались все субъекты страны, рапорты не поступили только от двух. Никита, чтобы узнать причину молчания, в бешенстве поднял трубку своего всесоюзного телефона. Слышимость была отвратительной:
– Алло, Таймыр? Вы что там, спите? – крикнул он.
– Три часа ночи. Спим, однако.
– Кукурузу посеяли?
– Неделя пурга сильный дует, трактор саавсем замерзла.
– Уволю! Выгоню! На хрен мне такие руководители.
Он со злостью бросил трубку и попросил связать с Казахстаном:
– Алло! Алаш-Орда?
– Та-та, мой мырза.
– Почему не рапортуете?
– Телефона не работал. Ручка который крутить надо савсем сламался.
– Кукурузу посеяли?
– Та-та, мой мырза.
– Молодцы. Пока.
– Сау бол кымбат.
Хрущеву ещё предстояло срочно отыскать хорошего быка, а это оказалось гораздо сложнее, чем он себе представлял. В близлежащем подмосковном колхозе «Заветы Ильича» на довольствии находилось только два быка. Оба ветераны, которые пережили революцию, продразверстку, времена НЭПа. В Витебском районе, в колхозе «Савецкая Беларусь», ему показали двух неплохих быков, но они долгое время находились под оккупацией и понятно, что по политическим мотивам сразу выпадали из списков претендентов. А в других колхозах быки были кастратами и, когда ломались трактора, использовались как тяговая сила.
Увидев, в каком плачевном состоянии находиться сельское хозяйство в стране, которая первой запустила человека в космос, Хрущев впал в уныние и реже стал показываться перед народом в наградах, тогда ещё, дважды Героя Социалистического труда.
И тут кто-то подсказал ему, что в Елгаве в НИИ животноводства, занимаются селекцией и выращивают добротную скотину. Он тотчас рванул в Латвию. Встретили его там, как подобает, со всеми почестями и сразу подложили свинью:
– Латвийская белая порода! – с гордостью заявили селекционеры, показывая на упитанного кабана, который от собственного веса, как пьяный мужик, уже не мог стоять на ногах и постоянно падал на колени.