Не уродилась и пшеница, а в период уборки еще и начались затяжные дожди. Из-за отсутствия дорог машины вязли в земельной каше, не добравшись до элеваторов. С присущим социалистическим отношением к труду зерно сгноили под толстым слоем брезента прямо на полях. На сердобольных крестьян, которые не могли смотреть на то, как гибнут результаты их труда и осмелившихся хоть что-то вынести в мешках на своих плечах, заводили уголовное дело, как на расхитителей социалистической собственности.
В городах начались перебои с хлебом, росло недовольство людей. С появлением знаменитого лозунга «догнать и перегнать Америку» по молоку и мясу над крестьянами сгустились тучи очередного сомнительного эксперимента. От колхозов потребовали увеличить сдачу мяса на треть. Хватали и гнали на бойни все, что могло передвигаться на четырех ногах: стельных коров и супоросных свиней, телят и поросят, которым бы еще расти и расти.
Лишились колхозники и молочного скота. Изыскивая способы посрамления Америки, Никита Хрущев распорядился скупить у колхозников без всяких уклонений всю их рогатую живность. Наступили холода и тут выяснилось, что колхозы и совхозы не в состоянии прокормить и разместить скупленный скот. Пришлось забить. С той поры в деревне не стало ни коров, ни телят.
Но и этого оказалось мало. Началась новая волна борьбы против приусадебных участков, резко возросли налоги. Никита Сергеевич надеялся, что это побудит крестьян работать в колхозе, а не на своем участке. А когда колхозникам начали выдавать паспорта, их переезд в город приобрел массовый характер. Главным образом из деревни уезжала молодежь. На селе оставались только пожилые люди и те, кому бежать было некуда.
Окончательно добила сельскую деревню программа КПСС 1961 года, согласно которой личное подсобное хозяйство было объявлено пережитком капитализма и подлежало уничтожению в ближайшие двадцать лет. А именно на этот период был запланирован переход от социализма к коммунизму.
Расплата не заставила себя долго ждать. Если раньше в общественных столовых хлеб подавался бесплатно наравне с горчицей и солью, то уже через два года правительство впервые было вынуждено закупать зерно в Канаде. Как и в период сталинской карточной системы, во многих городах Советского Союза стали образовываться километровые очереди за хлебом.
Белый хлеб стали выдавать только по заверенным печатью справкам, да некоторым больным и дошкольникам. В магазинах и столовых появились обращения: «Хлеба к обеду в меру бери, хлеб – драгоценность, им не сори!».
Над страной нависла угроза карточной системы. Рассказывали, что в одном из магазинов с надписью «Хлеб» покупатели, обнаружив пустые прилавки, стали громко возмущаться. Громче всех кричал и высказывал свое недовольство седовласый старичок. Вдруг к нему подошли двое в штатском, взяли под локотки и со словами: «Гражданин. Пройдемте с нами», потащили к выходу. Дедуля сразу почувствовал угрозу и взмолился:
– Товарисчи народные чекисты. Так вы же меня совсем неправильно поняли. Я жил при Николае Втором, я жил при Троцком и Ленине, я выжил при Сталине. А сейчас возмущен тем, что триста лет правила династия Романовых, а хлебом запастись не додумалась.
Прилавки магазинов, и ранее не балующие разнообразием ассортимента, встречали покупателей пустыми полками и витринами.
Хрущева на мясо
В первый день лета 1962 года рабочие крупнейшего в стране электровозостроительного завода города Новочеркасск, хмуро подходили к станкам и передавали друг другу новости о резком повышении цен на все продукты почти на треть. А чуть раньше рабочим на столько же урезали зарплаты. Люди голодали, ютились в бараках, жилищная проблема в городе не решалась.
Детонатором народного взрыва стали слова директора предприятия Курочкина рабочим сталелитейного цеха: «Не хватает денег на мясо и колбасу – ешьте пирожки с ливером».
«Да они еще, сволочи, издеваются над нами», – возмутились люди. Началась спонтанная забастовка, включили заводской гудок. Пошли по цехам с призывом прекращать работу. Число протестующих росло стремительно, действовали стихийно. Перегородили Северо-Кавказскую железную дорогу, остановили пассажирский поезд, который шел из Саратова в Ростов. На тепловозе появился лозунг «Хрущева на мясо», а еще плакаты «Дайте мяса, масла», «Нам нужны квартиры».