Однажды в парке городском
Или ещё, возможно, где-то
Ты встретишь старого поэта
С противным хриплым голоском.
На голове — чудной берет,
Торчком нечёсаные пряди,
Под мышкой — ветхие тетради,
Ну, словом, вылитый поэт.
Он будет много говорить:
Он намекнёт витиевато,
Что государство виновато —
Мешало бедному творить.
О том, что все кругом — жульё
Он тоже мерзко прогундосит…
Тебя об имени не спросит,
Но трижды назовёт своё.
Попросит, как бы невзначай,
Но напрямик, без оговорок,
Занять ему копеек сорок,
А ты молчи, не отвечай.
Тогда он выйдет из себя,
Поймёт — надежды нет особой,
И завизжит, охвачен злобой,
Ногтями бороду скребя:
«А не пошёл бы ты, братан!!»…
Спокойно шли его туда же,
Ведь он — не я, а вовсе даже
Другой какой-то грубиян.
Блюз житомирских тирольцев
Когда чужбина Родины милей
Величие находят даже в малом:
Простые удобрения полей,
На Родине зовущиеся калом,
В чужих краях гораздо слаще мёда
Увы и ах — такая нынче мода.
Плевки на дальность в розовых очках —
Проверенный рецепт от ностальгии,
Не юркнул в щель — остался в дураках,
А мы успели, значит мы — другие…
Живите там, где спит бессмертный идол,
Который вас за вас же замуж выдал.
Гордись, ОВИРом избранный народ,
Хромой лакей сосисочного рая,
Смелее скаль золотозубый рот,
С любовью тех глазами пожирая,
Чьи дèды в огнедышащем параде
Твоих живьём зарыли в Сталинграде.
Живёт пилот без самолёта,
Живёт учитель без рубля,
Живёт индеец без койота,
Живут шахтёры без угля.
Живёт актёр без репетиций,
Без терапии — идиот,
Самодовольной гордой птицей
Без утки селезень живёт.
Живёт ракетчик без радара,
Да и зачем ему радар,
Без чабана живёт отара,
Без урожая — Краснодар.
Живут бактерии без Коха,
Живут пираты без галер,
Без баб живёт, притом неплохо,
Простой парижский модельер.
Живёт продюсер без контракта,
Живут цунами без Шойгу…
Все без чего-то могут как-то,
А я без водки не могу.
«Обвиняемый, кем Вам приходится
Гражданка М. И. Богородица?»
«Да говорю же: никто она мне!
„Метрику дайте! Есть метрика?“… „Не…“
„По волнам аки пòсуху хòдите?
Леченье гипнозом провòдите?
Были с докладом в селе Назарет?“
„Что за вопросы? Конечно же, нет!“
„Промышляли кустарными винами?
Вступали в контакт с Магдолинами?“
„Как вам не стыдно!? Поклёп! Никогда!“
Все мои предки — герои труда!»
«Ну довольно, коллеги, мне кажется,
Что он по-любому отмажется…
Дело пустячное, толк невелик…
Освободить. Недостаток улик…»
Что заставило меня
Встать?
Что отправило меня
В путь?
Думал, реки поверну
Вспять,
Ибо силищи во мне —
Жуть!
Кто же знал, что поворот
Крив,
А фантазий караван —
Мним…
Аль Пачиной мне не стать —
Миф.
Так, от силы рядовой
Мим.
В общем, дёрнул я из тех
Стран,
Где казалось мне что я —
Бог,
Воротился в дом родной
Пьян
И обратно на кровать
Лёг.
Кто покупает Путину носки?
Поэты, как известно, дураки:
Их беспокоят странные вопросы…
И пусть меня простят «Единороссы»:
Кто покупает Путину носки?
Министру ведь негоже без носков —
Для сплетен дал бы повод паразитам,
Приедь на босу ногу он с визитом
В какой-нибудь Воронеж или Псков.
Мы видели не раз во всяких СМИ,
Как он в носках по лестнице ступает,
А значит, кто-то их да покупает,
Идёт и покупает, чёрт возьми.
Действительно, не может же носок,
Невидимый общественному глазу,
Благодаря какому-то указу,
Явиться сам к премьеру на порог.
Возможно, покупает их жена,
Да вряд ли бытовуха так припёрла,
У ней, небось, своих проблем по горло,
Она, как вариант, исключена.
Сам Путин? Энергичный, молодой…
Он каждый день бы бегал за носками,
Но тот, кто занят важными делами,
Не станет заниматься ерундой.
Как трудно недалёкому уму
Искать впотьмах, слагая небылицы:
Зюганов? Жириновский? Мэр столицы?
Тот мог бы, но доверят ли ему?
А может, этот парень — среди нас?
Инкогнитейший тип из всех инкогнит,
И ни один из мускулов не дрогнет,
Когда стоит с носками он у касс.
На нём престиж огромнейшей страны,
Он твёрдо верит: труд его почётен,
И потому нередко пару сотен
Кассирше оставляет сверх цены.
Он выйдет из бутѝка, а потом
Закурит «Кент» под вывеской «Армани»,
Шуршат носки во внутреннем кармане,
Рабочий день окончен, всё путём…
И хоть живёт интригами народ,
Пора закончить, сколько б ни гадали,
А то ещё бог весть в какие дали
Фантазия больная заведёт.
Я до больших поэтов не дорос,
Но мой мирок не менее неистов,
Мы, рифмоплёты — хуже журналистов,
Мы страшно любим сунуть мерзкий нос.
В те сферы, что интимны и близки,
И где ответ всегда довольно смутен…
На самом деле, знает только Путин,
Кто покупает Путину носки.