- У меня две взрослых дочери, от первого брака. Обе замужем. Я сейчас женат по второму разу. Живём нормально, я работаю в финансовой компании, свой дом, два раза в году отпуск. Вот и всё, пожалуй.
- А я вернулся в Ригу, хотя мог бы обосноваться в Москве после освобождения или тоже устроить себе эмиграцию. Меня потянуло в родные места. Хата, которую ты сторожил, пропала, конечно, за столько лет – конфисковали твари - местные власти. Вот и пришлось напрягаться и выбиваться в люди, чтобы на достойный дом себе денег набрать. Сейчас у меня свой хороший и просторный дом в Балтэзерс. А ещё сынок у меня объявился: перед самым отъездом в Москву у меня последняя подружка была – Светка, блондинка, лялечка с Иманты. Когда я вернулся, Светка меня нашла и одиннадцатилетнего сына предъявила. Светка, конечно, товарный вид потерять успела, но сына я признал – по срокам всё сходится, а от меня она гулять не могла, очень боялась и любила. Ну и анализ ДНКБ конечно, я тоже тайком организовал. Теперь вот имею наследника: студент, красавец, двадцать лет. Я его учу за свой счёт, деньги даю, машину купил. Слежу, чтобы не скурвился парень. Жены у меня нет. Ходят две молодые бабы в разные дни недели, но особого доверия ни к одной из них у меня не возникло. Да и скучно мне будет с одной женщиной, ты же меня знаешь…
Ну ладно, давай ближе к делу!
Когда я изложил историю о двойной продаже дома Ковальского, на лице у моего слушателя откровенно засияла широкая улыбка:
- Здорово! Артисты! Давно не слышал сказок о кидалове подобного масштаба. Классическое, умное и мастерское кидалово! Я не верю, что такая работа по зубам местным фраеркам. Наши шестёрки всё по мелочам ковыряются.
Мои люди могут походить, поспрашивать, может кто-нибудь, что-нибудь знает или слышал, у меня много информаторов в этом городе. Кстати, а сколько денег пропало? Об Андрее Звягине я, конечно, слышал, он человек крупного масштаба, далеко не последний в нашем городе. Что конкретно ему от моей конторы нужно?
- Денег пропало много, больше миллиона баксов. Звягин не так сильно из-за денег расстраивается, он серьёзно богат. Ему нужно мошенников найти и обязательно наказать, чтобы другим не повадно было. В таких делах нельзя показать слабину – пропустишь обиду один раз, завтра к тебе опять придут с новой аферой.
- Деньги найти и вернуть попробовать можно, но это очень дорого стоит. А наказать, так это не ко мне, совсем не по адресу. Я теперь солидный человек, президент большой охранной компании. Мы охраняем клиентов, а не сводим счёты с их врагами. У нас всё теперь в рамках закона.
- Серёга, давай заканчивай ломаться и интеллигента из себя строить. Твоё имя Андрею Звягину из Тюмени пришло. Брат Звягина – Фёдор, один из хозяев всей нефтедобычи в Тюменской области. На него работает Фома Пряников, который тебе хорошо знаком по местам заключения. Так этот самый Пряник, если понадобится, готов поручиться за братьев Звягиных, он свою голову спокойно заложит гарантией. Пряник собрался сюда лететь, чтобы с тобой с глазу на глаз поговорить, но если телефонного звонка тебе достаточно, то он предпочёл бы от своих дел не отрываться. Звягин тебя не подставит, а заказ его можно только целиком взять, а не по частям. Что мне ему передать?
- Скажи, пусть Пряник мне позвонит. Заказ я возьму целиком…
Да, ещё, мне копии всех документов по контракту на продажу дома Ковальского понадобятся, мы ведь тоже теперь привыкли солидно работать.
Звягину скажи, что я сам ему позвоню после того, как с Пряником перетрусь.
Саша, а я действительно рад, что мы с тобой повидались, ты мне свои координаты американские у секретарши оставь, пожалуйста…
ДНЕВНИК, ТЕТРАДЬ ТРЕТЬЯ, НАЧАЛО
В шесть утра совсем рассвело. Я проснулся от лёгкой барабанной дроби по стеклам окон комнаты для гостей – припустил утренний, летний прибалтийский дождик. Все в доме спят, а мне больше не хочется. Я поднялся, стараясь не шуметь, сходил в туалет, а потом подхватил третью тетрадь дневника Сары Димант с прикроватного столика и вышел на веранду. Движение в доме начнётся только часов с восьми, а пока у меня есть время просмотреть последнюю тетрадь дневника. Я серьёзно запал на этот дневник, записки Сары читаются поинтересней любого современного романа…
Судя по датам на полях, записи в конце тетради достигают восьмидесятых годов прошлого столетия. А какая дата у самой первой записи? А это, что такое?
Вдруг пошли необычные страницы с прямоугольным вырезом посредине…
Первый раз вырез размером примерно 4см х 5см попался на странице 15 и следует далее, подряд и насквозь, через добрую половину толщины тетради в одном и том же месте. Зачем это сделано? Может быть, кому-то нужно было уничтожить фрагменты текста? Да нет, рукопись совсем не прерывается по смыслу, а просто слова обходят стороной сквозной вырез. Если сложить все вместе 48 листов с прорезями, то образуется сквозное почти квадратное углубление. По всей видимости, в этой тетради был устроен тайник для укрытия чего-то ценного и небольшого по размеру. Углубление по форме лучше всего подходит для размещения плоской коробочки. А какие ценности можно уложить в плоский футляр, размером со спичечную коробку? Серьёзную сумму денег или несколько ювелирных изделий таким образом не спрятать…
Такая небольшая ёмкость идеально подходит, например, для устройства отдельных камешков, брюликов…
Судя по записям второй тетради дневника, у Сары Димант водились какие-то очень значительные ценности…
А что, если именно они спровоцировали убийство старика Франца Ковальского…
Эта находка может повернуть весь ход следствия в совершенно другое русло. Нужно немедленно показать тайничок Мише Веткину. Часа через два я ему позвоню. А пока почитаю дневник…
1961, Май, 12
Уже прошло полгода, как Франца пригласили работать закройщиком в рижский дом моды
Rigas
Дом мод даже выпускает свой журнал, в первом выпуске которого напечатаны фотографии работ Франца Ковальского: женские пальто и костюмы. Журнал распространяется по всей громадной советской стране. Мой муж стал теперь знаменитостью, он заслуженно создал себе имя одного из лучших мастеров верхней одежды в Латвии. У Франца появились частные клиенты, которые неофициально заказывают его работы. В нашем доме теперь стали бывать посторонние. Когда они приходят, я стараюсь не показываться на глаза – если меня узнают, это будет стоить карьеры для Франца. Я очень боюсь за своего мужа – ведь советская власть запрещает частное предпринимательство. Франц успокаивает меня – он объясняет, что все его клиенты успешные деятели новой власти, они лично заинтересованы в успехе его предпринимательства. Я часто помогаю Францу работать, он всегда советуется со мной по поводу новых моделей одежды. Франц уважает моё мнение и обычно прислушивается к моим советам. Теперь мой муж больше не шьёт сам, он только кроит и пристёгивает форму, а швейную работу для него делают несколько доверенных швейных мастеров. Теперь у нас завелись деньги, но мы по-прежнему не решаемся сделать наружный ремонт дома и не имеем возможности купить новую мебель. Франц теперь покупает продукты только на рынке. В магазинах по-прежнему ничего стоящего нет. Мой муж старается не заходить в государственные магазины готовой одежды – там он сильно расстраивается. У Франца исключительный вкус на вещи, можно сказать, что призвание этого человека одевать и украшать людей. Если бы он тогда уехал вместе с Бекерисом, то, скорее всего, он бы смог достичь значительного финансового успеха. Это моя вина в том, что он остался в Латвии…