Веткин: Не густо, но, по крайней мере, у нас уже имеется личность главного подозреваемого. Имя этого же человека, как руководителя афёры, косвенно подтверждается данными, полученными от моего приятеля – американского писателя. Я вас знакомил с этим человеком. Он представил мне ещё одну интересную догадку. Он считает, что человеком, который вывел Звягина на дом Ковальского, мог быть Давид Либман. Либман был в числе приглашённых на пикник и, поэтому, фигурирует в деле Ковальского в качестве свидетеля. Если удастся установить, что именно он дал Звягину адрес дома Ковальского или вывел его на агентство недвижимости ARKO, то тогда, наверняка, он может быть одним из исполнителей аферы. Эту линию будем отрабатывать.
Я сегодня же свяжусь с московскими коллегами и попрошу их участия в розыске Грановского. Я уверен, что у них в России тоже имели место подобные афёры, а раз так, то они тоже заинтересованы в сотрудничестве с нами. Зита, готовься к командировке в Москву. Подбери все материалы. Я думаю, что сумею выпросить командировочных денег у начальства. Петерис, ты будешь работать по линии возможного участия в афере Давида Либмана: позвони или встреться со Звягиным и подробно, до малейших деталей, остановись на моменте его первоначального выхода на дом Ковальского. Следующий твой шаг – это встреча с Либманом. Этот человек очень бывалый и разговор с ним нужно предварительно наметить в деталях – заходи вместе помозгуем.
Слава, любая новая информация по делу, как обычно, будет накапливаться у тебя. Ты по-прежнему остаёшься координатором всего расследования.
ДНЕВНИК, ТЕТРАДЬ ТРЕТЬЯ, 240 СТРАНИЦА
2001, август, 14
В прошлое воскресенье я впервые за всю свою жизнь оказалась в больнице с сердечным приступом. Францу пришлось вызывать машину скорой помощи. Всю неделю за мной наблюдают медики, снимают кардиограммы и берут анализы. Мой лечащий врач – профессор кардиологии Черфас. Доктор Черфас очень хороший специалист и добрый человек. Интересно, как Францу удалось устроить меня к лучшему кардиологу Латвии? Для моего мужа не бывает закрытых дверей, у него хорошие связи. Профессор нашёл у меня сердечную недостаточность и аритмию. Как я поняла, это болезнь неритмичной работы сердца. Доктор объяснил, что болезнь обычно является результатом тяжёлых нервных стрессов и усталости на работе. Он очень удивился, узнав, что на самом деле я вообще не работаю. Ещё больше он удивился бы, узнав настоящие причины тяжёлых нервных стрессов в моей жизни. Он сказал, что приступы теперь будут повторяться и только от меня и моих близких зависит частота их повторения. Приступ, как правило, провоцируется душевными переживаниями. Мне ни в коем случае нельзя волноваться. Как же можно уберечься от волнений? Всю свою жизнь я прожила в страхе, а мне, как оказалось, бояться вредно.
Доктор совершенно прав, что сердечный приступ всегда является результатом нервного волнения. Я давно чувствовала слабость в сердце, но первый приступ случился только после отъезда наших гостей из Каунаса: Регины и её сына Витаса.
Младшая сестра Арнольдаса совсем не изменилась за несколько лет. А её сын ведёт себя ещё более странно, чем тогда в Каунасе, во время нашего пребывания у них. Да и выглядит он совершенно необычно. Теперь он полностью бреет голову и всегда носит только чёрную одежду и грубые ботинки с металлическими пластинами на боковой поверхности подошвы. Такая одежда на нём смотрится не гармонично, так как он уже давно вышел из возраста обычных молодых людей, играющих в хиппи или эмо. Родичи Бекериса приехали из Каунаса к нам, без всякого предупреждения, свалились, как снег на голову. Мы останавливались у них, когда приезжали повидаться с Арнольдасом, поэтому Регина даже не сочла нужным получить наше согласие на их приезд. Вначале я совершенно не волновалась из-за них – у моего мужа достаточно денег, чтобы принимать гостей. Но уже через пару дней наши гости стали меня сильно раздражать. Люди приехали на Рижское взморье в первый раз в жизни – так используйте разгар курортного сезона и экономию расходов за счёт бесплатного жилья. Поезжайте в Ригу, участвуйте в разных экскурсиях, сходите на концерт, возьмите курс лечения или массажа, посидите в красивых кафе и ресторанах. Нет, эти двое совершенно не заинтересованы в курортных возможностях Юрмалы. Все дни недели они отсидели в нашем доме или во дворе.
Регина заговаривала меня до бессознательного состояния. Она большая сплетница и очень интересуется делами посторонних людей. Оказывается, они с сыном уже успели побывать в гостях у Арнольдаса в Стокгольме. Её рассказы о встрече с братом были самой интересной частью всей её болтовни, хотя толком она так и не сумела описать поездку по Швеции и жизнь Арнольдаса в Стокгольме.
Витас тоже все дни проводил дома, но вечерами за ним на машине заезжал его рижский приятель Арвид, с которым Витас когда-то, ещё в советские времена, вместе служил в армии. Когда машина Арвида появлялась у ворот нашего дома, он сразу начинал сигналить, вызывая Витаса. Однажды Арвид, без всякого приглашения, нагло явился прямо в наш двор и попросил вызвать своего товарища, который в этот момент брился в ванной и поэтому не услышал сигнала. Парень выглядел подобно своему другу Витасу – бритоголовый и джинсовый, в тяжёлых рабочих ботинках. Но взгляд этого молодого человека отличался какой-то особой дерзостью и внутренней силой. Он прошёлся по двору, небрежно кивнул мне и Регине и потребовал вызвать Витаса. При этом всем своим видом молодой человек демонстрировал нам какое-то ленивое снисхождение и уверенность в своём превосходстве. Парни всегда возвращались только наутро следующего дня. Витас полдня спал, а Регина была довольна, что её обычно нелюдимый сын, ударился во «все тяжкие». Молодым положено гулять, так пускай латышский друг познакомит Витаса с ночной жизнью рижского взморья. Витас, в отличие от родной матери, всегда молчит, но я чувствую его странный интерес к нам с Францем и какие-то скрытые намерения. Он бродит по нашему дому с нездоровым любопытством – ему интересно всё: мебель, книги, оборудование в мастерской Франека и даже содержимое маленького сарайчика-флигеля, где мы храним садовый инвентарь и всякую старую рухлядь. Однажды я застала Витаса за странным занятием: он, по одному, выдвигал ящички рабочей секции в швейной мастерской моего мужа. Парень нисколько не смутился, а только что-то пробормотал о том, какую надёжную мебель раньше изготавливали старые мастера. В тот же вечер я рассказала Францу об обыске в мастерской. Муж сказал, чтобы я не волновалась – все свободные деньги он уже отнёс на работу и устроил в сейфе своего кабинета. Франц спросил, надёжно ли спрятаны драгоценности моего отца? Я ответила, что за них можно точно не волноваться – камни спрятаны очень надёжно. Чёрт ногу сломит, а найти – не найдёт. Когда гости уедут, я покажу Францу мой тайник. Я считала часы, оставшиеся до отъезда незваных гостей. Их обратный билет был на субботу, ночным поездом в 23.15. Всё бы окончилось не так плохо, если бы в субботу днём я не поймала Витаса в своей комнате, за перекладыванием моего нижнего белья. Тут уж я не выдержала и сорвалась:
- Вон из нашего дома!
На мои крики прибежали со двора Франц и Регина и стали меня успокаивать. Регина объяснила странное поведение своего сына его тайным пороком – он, якобы, фетишист и любит перебирать женское бельё. Трудно поверить, чтобы молодой человек, даже с фетишистским пороком, заинтересовался нижним бельём совсем старой женщины. Хотя мой Франц когда-то давно умудрился обеспечить меня довольно игривой коллекцией сорочек и штанишек.