— Ага, — кивнула я. — На заседаниях клуба интернациональной дружбы.
— Кстати, Ингрид Кристианссен сегодня улетела в Копенгаген, — произнес Горюнов и посмотрел на часы. — Думаю, она уже дома…
— Это хорошая новость, генерал, — тихо сказала я. — очень хорошая…
— Я могу вас кое о чем спросить? — Люку явно не терпелось перейти к делу.
— Да, конечно, — кивнул Горюнов. — Я вас слушаю, Грегор.
— Скажите, что может случиться, если у Мишина неожиданно начнется приступ? Скажем, глубокой ночью?
— Совсем неожиданно? — улыбка Горюнова была понимающе невеселой.
— Естественно, — невозмутимо ответил Люк. — Ведь Мишин — здоровый и тренированный мужчина.
— На базе есть медчасть… — Горюнов перевел взгляд на меня. — Всю необходимую помощь он может получить на месте. Разумеется, если действительно будет в ней нуждаться.
— Включая анализы и рентген? — наседал Люк.
— Да, и это тоже.
— А операцию в этой медчасти провести могут?
— Смотря какую операцию…
— Ну, например, прободение язвы. Или что-нибудь еще в этом роде.
— Вы это серьезно?
— Конечно.
— Не знаю. — Горюнов задумался. — Вряд ли…
— Вы в этом уверены?
— Да. Вообще-то, на базе нет больных людей. В штате медчасти только два человека — врач и медсестра. Тогда как для серьезной операции под общим наркозом необходимы еще как минимум два человека. Если не больше. Стало быть, больного должны срочно отправить в наш госпиталь.
— А если наоборот?
— Что вы имеете в виду?
— Зачем вывозить больного за пределы базы, когда можно вызвать врачей, необходимых для проведения операции?
— Это все не так просто, — Горюнов с сомнением покачал головой. — Особый режим секретности, понимаете? Нужно оформлять допуск, а это долгая и канительная процедура. Так что, если случай экстренный, больного отправят в госпиталь. Тут сомнений нет…
— Даже если речь идет об особом больном? — Уточнил Люк. — Я имею в виду захваченных иностранных агентов, перебежчиков и тому подобное.
— Тем более.
— Только что вы сказали о госпитале. Какой именно вы имеете в виду?
— Госпиталь КГБ.
— Где он расположен?
— В самой Москве. В районе Садового кольца.
— Время в пути?
— От базы? — уточнил Горюнов. — Часа полтора. Конечно, если ехать с нормальной скоростью…
— А ночью?
— Примерно столько же. У наших машин есть предписания нарушать правила только в экстренных случаях.
— Чтобы транспортировать больного на базу, должны вызвать спецмашину?
— Не думаю… Опять проблема с режимом секретности и прочим. Скорее всего, больного повезет одна из наших машин.
— Разве на базе есть транспорт, специально предназначенный для перевозки тяжело больных?
— Машин со спецоборудованием нет — это я знаю совершенно точно. Но всегда можно что-нибудь придумать…
— Как, по-вашему, машину будут сопровождать?
— Вы имеете в виду охрану?
— Да.
— Конечно! — Горюнов потер пальцем переносицу. — Тем более, если речь идет о транспортировке Виктора Мишина.
— Кто будет принимать решение о его отправке в госпиталь? Карпеня?
— Генерал Воронцов, — не задумываясь, ответил Горюнов. — Без его приказа Карпеня и пальцем не пошевелит. Даже если ваш приятель будет умирать на его глазах.
— Какой может быть охрана?
— Думаю, усиленная.
— Что это значит? Конкретнее, пожалуйста!
— Скорее всего, два человека вместе с водителем впереди и как минимум трое — вместе с больным, в крытом кузове. Все, естественно, вооружены. Плюс машина сопровождения…
— А там сколько человек?
— Наверняка поедет «газик» с армейскими номерами. А это не меньше шестерых солдат внутренних войск, включая водителя и командира группы.
— Оружие?
— Старшие групп имеют АПС, рядовые — «Калашниковы». Ну и штык-ножи, естественно.
— Боезапас?
— По уставу — три магазина.
— Контакт с базой?
— Обычная радиосвязь.
— Мне все ясно, — кивнул Люк и посмотрел на меня.
— Генерал, теперь самая важная деталь… — Я открыла сумочку, вытащила оттуда завернутые в вырванный из блокнота листок две таблетки и положила их на салфетку перед собой. — Я не знаю как, но вам необходимо завтра, не позднее одиннадцати ночи, передать эти таблетки Мишину. Вы должны объяснить ему, что белая через пять минут после приема вызовет острейший приступ, все симптомы которого укажут на прободение язвы. Коричневую надо принять сразу после того, как он услышит… — в поисках поддержки, я посмотрела на Люка.