— Да как ты умудрился? — спросили опешившие «помощники».
— С отчаяния, — ответил Виктор Александрович. — Сил не было смотреть, как другие молотят, а мой даже не ремонтируется…
Тяжелая выдалась осень, очень тяжелая. Однако пионерцы одними из первых (в области!) завершили уборочную, собрав в среднем по 37 с половиной центнеров зерна, и по урожайности вышли на первое место в своем главке, где 90 племзаводов, разбросанных по всей стране, включая Кубань.
Невольно приходит мысль: а могли бы и другие хозяйства Талицкого района работать, как «Пионер»? Пускай для начала не все, а хотя бы некоторые? Чего им для этого не хватает?
Вот как ответил на мой вопрос первый секретарь Талицкого райкома партии В.В. Малышкин:
— «Пионер» в своем развитии ушел на несколько лет вперед. Это завтрашний день нашего села, его будущее, которое уже сегодня у нас перед глазами. Другие хозяйства на «Пионер» поглядывают и в меру возможностей стараются за ним поспевать. Добрая половина колхозов и совхозов района по целому ряду показателей почти не уступают ему. Посмотрите, какая в колхозе имени Восьмого марта культура земледелия, как четко отлажен там производственный процесс! Возьмите колхоз «Путь к коммунизму», имени XXII партсъезда, имени Куйбышева, «Большевик», совхозы «Буткинский», «Южный», «Балаирский». Дайте-ка им полную норму минеральных удобрений, да техники чуть побольше, да еще кой-чего самого необходимого… Ведь что получается? Племзавод обеспечен кормами, можно сказать, в достатке. На килограмм мяса расходует в полтора раза меньше кормовых единиц, чем другие хозяйства: те по семь, а этот пять. Чувствуете? Кто победнее, расходует больше, а получает меньше. Разумный хозяин никогда не держал трех бычков, если досыта мог кормить только двух. Те корма, которые в «Пионере» идут на привесы, в других хозяйствах в значительной мере расходуются на поддержание жизни животных, перегоняются не в мясо и молоко, а в навоз. Чтобы довести бычка до сдаточного веса при малых кормах, его надо держать на откорме два года. Вместо пятнадцати — шестнадцати месяцев. Будь кормов побольше, теми же силами, в тех же помещениях можно было бы за более короткое время откармливать не двух бычков, а трех…
— И для этого?..
— Для этого нам надо поднять урожайность зерновых, зеленой массы кукурузы и заготавливать сена в полтора раза больше. А для этого нужны минеральные удобрения. Сейчас мы по три центнера на гектар получаем, а нам бы по шесть дали — вот как бы зажили! Да, с теми бы помещениями, с теми же людскими ресурсами пошел бы район, понимаете, с ходу вперед! — Василий Васильевич с прищелком положил на стол карандаш, который все время вертел в пальцах. — Вот так: дайте нам вдвое минералки, и мы в полтора, а то и в два раза увеличим производство молока и мяса!
Не увеличили бы. Не смогли бы увеличить. В то время я еще даже не догадывался, почему не смогли бы, но спустя несколько лет, еще при советской власти, понял, в чем тут дело. Вот в этом самом: «Дайте им полную норму минеральных удобрений, да техники чуть побольше, да еще кой-чего самого необходимого…»
Допустим, минералкой они правдами и неправдами смогли бы разжиться. Прикупили бы и технику. Но вот этого «кой-чего» им, нашим родным советским колхозам и совхозам, никто бы не дал. В.В. Малышкин не расшифровал, а я не спросил, что он имел в виду под этим «кой-чем», поэтому остается исходить из собственных соображений о том, чего самого необходимого не хватало поголовно всем советским хозяйствам (и промышленным предприятиям тоже), чтобы увеличить — ну, пускай хоть в полтора раза — производство продукции. Свободы действий, развязанных рук — вот чего! На приобретение этого и деньги не понадобились бы. Но не могло, не могло государство дать этого ни сельчанам, ни горожанам.
Впрочем, Малышкин наверняка под «кое-чем» имел в виду нечто совсем другое.
7. Рядом с сильным
Весной 1981 года, в самый разгар посевной кампании, я приехал в одно из упомянутых В.В. Малышкиным хозяйств, которые, по его словам, шли почти ухо в ухо с «Пионером», — в колхоз имени Восьмого марта, земли и угодья которого вплотную прилегали к территории самой Талицы, и даже старожилы затруднялись точно определить границу — где кончается город, а где начинается колхоз. Идешь, идешь по улице и вдруг натыкаешься на доску колхозных показателей…
Были в таком соседстве свои преимущества и свои теневые стороны. Никаких тебе проблем с дорогой до райцентра, с больницей, культурными очагами. Зато весьма ощутим был отток кадров. Механизатору ничего не стоило найти работу в городе: и переезжать никуда не надо, разве что дорога до новой работы будет чуть подлинней.