Когда-то он и сам был и будет завсегдатаем этих мест, когда-то бесконечно давно, пятнадцать лет и еще год назад или пятнадцать лет и еще месяц вперед.
Рашида Фатиховна накормила его гречневой кашей со свининой и брынзой, напоила чаем с коржиками - "а то дрожжи пропадают", словно извиняясь, сказала она, ставя аппетитно пахнущее блюдо на середину стола. А потом оставила его распоряжаться временем по собственному усмотрению. Только если он вернется поздно, пускай не забудет задвинуть щеколду на входной двери.
Наказав, что положено, старушка отправилась к соседке в гости, а он, посидев еще с полчаса и, убедившись, что хозяйка не вернется вскорости, взял сумку с генератором и вышел, направляясь в сторону, противоположную той, куда ходил днем.
Минут через двадцать - за это время руки затекли от двухпудовой тяжести, - он вышел к реке. Как раз там, где и планировал: возле холма, на котором стоял заброшенный дом, река разливалась, заболачивая берега, покрываясь зарослями рогоза и кувшинками, и лениво спускалась дальше, к Черному озеру, где все население городка лето напропалую купалось и загорало. Здесь же никого не было, да и быть не могло, и только комары неумолчно звенели над его головой.
Он подбирался к берегу, чувствуя, как пружинит под ногами почва, и хлюпают ботинки, оставляя позади цепочку влажных следов. Не дойдя полутора метров до реки, - берег стал и вовсе топким, - он вынул генератор из сумки, взял его за ручки и, раскачав, что было силы, метнул в реку.
Должно быть, он случайно зацепил какой-то выключатель. Генератор щелкнул и глухо заурчал, вырвавшись из его рук. А, едва коснувшись воды, мгновенно заискрился, вспыхнул от ярких разрядов и с резким хлопком ушел под воду. До Павла донесся запах горелой изоляции, смешанный с застоявшейся болотной вонью. Несколько пузырей всплыли на поверхность помутневшей реки и медленно потекли по течению, беззвучно лопаясь.
Павел развернулся и пошел назад, едва не забыв среди густых зарослей свою сумку.
На обратном пути он зашел в дежурную аптеку, спросил супрастин, он был аллергиком, но только сейчас вспомнил, что не захватил с собой никаких лекарств. Десять копеек мелочи у него не нашлось, днем потратил всю, а с червонца сдачи у фармацевта не было. Видя его растерянное лицо, девушка улыбнулась, уверив, мол, ничего страшного, пускай недостающую сумму занесет в следующий раз, когда еще что-то понадобится, договорились?
Павел кивнул и молча, не попрощавшись даже, вышел на улицу со странным выражением на лице.
И долго бродил оп темным улочкам, готовящегося ко сну городка, чувствуя, что и он, наконец-то, вернулся домой.
Всем естеством своим.
В столовую, пропахшую кислыми щами, к которым сейчас еще примешивался и тонкий запах уксуса, исходивший из подсобки, распахнув дверь и, оглядывая с порога занятые столики в тщетной надежде отыскать свободное место, вошел молодой человек лет тридцати, гладко выбритый, одетый в темно-серый костюм, очень удачно приталенный, видимо, сшитый на заказ. Повертев головою, он прошел вперед несколько шагов, до первых столиков. Обедающие за ними немедленно прервали свое занятие и оглянулись на него. Удостоив их лишь взглядом, молодой человек снова принялся вглядываться в сидящих, вглядываться несколько близоруко, но все же решительно и бесстрастно, как человек, знающий, что именно здесь он должен найти нечто такое, что в этот момент ему совершенно необходимо, и он не отступится, пока не закончит поиск.
Меж тем поиски завершились даже быстрее, чем он ожидал. Глаза молодого человека выхватили толпы знакомую фигуру, тело рванулось в конец зала, и в то же самое мгновение эта самая фигура приветливо помахала ему рукой, приглашая за столик. Остальные из тех, что сидели рядом с ней, непроницаемым взором, в котором, однако, не чувствовалось безразличия, смотрели на поиски молодого человека и на их удачное завершение. Вероятнее всего, они, все трое, хорошо знали вошедшего, но встреча с ним была важна одной только девушке. Недаром же она, едва завидев вошедшего, немедленно помахала ему в знак приветствия, нарушив, тем самым, неписаные правила поведения, что допускавшиеся в публичных местах, подобных этому.
Подойдя, молодой человек придвинул стул и поздоровался со всеми; ответ дала лишь девушка, остальные молча кивнули, не отрываясь от еды и торопясь с нею покончить. Снявши пиджак, под которым обнаружилась перламутрового цвета рубашка в продольную серую полоску, молодой человек неторопливо отправился к буфету и, вернувшись через несколько минут, принес с собой кофе и три пирожных на бумажной тарелочке. Расположившись поудобнее за столом, он первым нарушил молчание:
- Если не ошибаюсь, именно вы занимались делом Остапенко? Ваша группа, так?
- До вчерашнего дня, да, - уточнил сидевший напротив него. Молодой человек кивнул.
- Совершенно верно. Дело сегодня было передано в суд.
- По какой причине? - не выдержав, спросил сидевший напротив, не хотел спрашивать из чувства неприязни к молодому человеку, но не смог пересилить себя.
- Есть подозреваемый, он сознался в нападении и нанесении тяжких телесных повреждений, приведших к смерти, с целью завладения личным имуществом, - молодой человек точно читал по бумажке. - Вчера утром он был взят работниками областного управления, при попытке на угнанной два дня назад легковой автомашине покинуть область. Его фамилия вам должна быть известна: Морозов Андрей Валерианович, трижды судимый, бежавший из мест заключения, совершивший при побеге убийство охранника.
Воцарилась неприятная пауза. Безусловно, фамилия арестованного была хорошо известна всем четырем, однако же, подозревать его в убийстве Остапенко никто из сидевших за столом до прихода молодого человека, видимо, не решался по тем, очевидным для них причинам, что были изложены вкратце в томе расследуемого ими дела.