- Оказывается, ты можешь быть романтичным. - Говорю я с усмешкой.
- А ты занозой в заднице. Но это не новость.
Я смеюсь, и в голове проносится мысль, что мы вот такие - даже самый милый момент, будто списанный из голливудского ромкома, где главные герои полураздетые стоят на кухне в удушающей близости, мы испортим сарказмом, усмешками и шутками. Но это наша романтика. Такое вот у нас кино.
Каждой клеточкой своего тела я ощущаю, что это самый подходящий момент сказать Луи о своих чувствах. Он ждал, пока я признаюсь ему первой, и я не должна его разочаровать. Я не должна больше бояться, потому что с Луи мне не страшно ничего.
- Томлинсон, - серьёзно начинаю я, и Луи немного отстраняется, чтобы заглянуть мне в глаза. Его скулы напрягаются, брови хмурятся. Он не до конца понимает, что же в итоге я скажу ему - это видно по лёгкой тени сомнения на его лице, - ты из моей головы не выходишь с того момента, когда я увидела тебя в той ужасной толстовке, которую ты надел для нашего псевдосвидания.
- Толстовка была просто охренительная! - Обиженно восклицает он.
- Не перебывай, мне и так тяжело собраться с мыслями, потому что ты так на меня смотришь всегда, что я теряюсь. - Взгляд Луи смягчается, и на лице появляется улыбка, которая заставляет меня говорить дальше. Теперь она заставляет меня делать абсолютно все. - Ты прав, меня пугает все серьёзное. Хорошая работа, ответственность за что-то, отношения, выбор продуктов в супермаркете. - Слышу тихий смешок Луи. - Я думала над этим и поняла, чтобы избавиться от этого необоснованного страха мне нужно просто стараться ради кого-то, и я хочу стараться ради тебя, Луи. Я хочу делать все самые серьёзные вещи в мире ради тебя. За исключением походов в магазин, я постоянно теряюсь между прилавками.
Я на выдохе произношу все, о чем думала в последнее время, и закрываю глаза. Гора невысказанных чувств падает с моих плеч, и я кажусь себе настолько лёгкой, будто я вешу не больше пухового пёрышка. И в данную минуту я мысленно благодарю Луи за то, что он заставил меня это сделать. О чувствах надо говорить, не нужно их скрывать, подавлять, и уж тем более избегать. И кто бы мог подумать, что этому меня научит Луи Томлинсон - лучший друг моего брата, который постоянно подшучивал и доставал меня. Человек, с которым я испытала абсолютно весь спектр эмоций - от отвращения до неприязни, от понимания до осуждения, от симпатии до влюбленности. От влюблённости до…
- Да, помню, как ты один раз искала выход из Волмарта, а в итоге оказалась на складе.
Я смеюсь, вспоминая тот день. Это было два года назад, когда мы собирались на пикник, чтобы отпраздновать получение водительских прав Наоми. Меня послали за помидорами, а овощной отдел находился в самой дальней части магазина, так что я заблудилась где-то между ним и стеллажами с детскими присыпками и памперсами, и в итоге перепутала дверь выхода из супермаркета с дверью на склад. Телефон там не ловил, поэтому искали меня минут сорок, пока удивлённый работник Волмарта не спросил, что я делаю в разгрузочной зоне с пакетиком помидоров и корзинкой для пикника.
- Ещё одно позорное событие моей жизни. - Закатываю глаза я.
- Я рад, что ты решилась сказать это. - Тихо шепчет Луи, убирая волосы с моего лица и нежно поглаживая пальцами щеку. - Знаю, может прозвучит эгоистично, но ты даже не представляешь, что я чувствую от осознания того факта, что я первый парень, которому ты призналась в своих чувствах. Поздравляю, ты лишилась эмоциональной девственности!
- Придурок! - Я пихаю его рукой в плечо, но Томлинсон даже не шевелится.
- Знаешь, что ещё? - Шепчет он. - Ты тоже кое в чем у меня первая.
- Боже, я надеюсь ты не говоришь про свой сексуальный опыт. - Подшучиваю я.
- Пейн, я гуру секса. - Самодовольно произносит он, и мысленно я вынуждена с ним согласиться. - Я как сексуальная снежника: каждый секс со мной это уникальный опыт. - Серьёзно говорит Томлинсон, а я смеюсь.
Луи ждёт, когда я успокоюсь, но смех никак не останавливается. Я делаю глубокий вдох, чтобы придти в чувство, и тут меня волной накрывает волнение и интерес, потому что Луи смотрит на меня так, как никогда раньше. С нежностью, уверенностью и восхищением. Его голубые глаза настолько яркие, что мне хочется в них утонуть. Просто смотреть в них до конца своей жизни.
- Так, что же ты хотел сказать? - Спрашиваю я так тихо, что сама едва ли слышу произнесённые слова.
- Ты первая девушка в моей жизни, которая заставляет меня смеяться, Джен. - Первая, за которую я переживаю, которой хочу помочь. Знаю, что серьёзные отношения тебя пугают, меня тоже. - Я киваю, понимая, что именно он имеет в виду. Новая девушка каждую неделю это своего рода защитная реакция, барьер, таблетка от серьёзных чувств. И, возможно, эту таблетку он принимал, чтобы оградить себя от меня, но сейчас, в данную секунду, все меняется. Ему больше не нужны эти таблетки. - Но ты единственная, с кем я чувствую себя собой, а это стоит того, чтобы перешагнуть через все страхи этого мира. Кроме бабочек, ненавижу этих летающих уродцев.
Я улыбаюсь тому, как мы с Луи похожи: все эти годы мы бегали друг от друга, старались игнорировать свои чувства, но каждый раз сталкивались, пугались и убегали снова. Это был бег по кругу, и сейчас этот круг разорвался, выпуская нас на свободу. Всего лишь один шаг за пределы круга, несколько слов и взгляд голубых глаз - вот, что мне понадобилось, чтобы найти счастье. Ну, ещё шесть с небольшим лет, но какое это имеет значение, если Луи Томлинсон стоит сейчас передо мной в одних спортивных штанах, признаётся в чувствах и наклоняется, чтобы поцеловать?
Чувствую горячее дыхание Луи на своих губах и не выдерживаю, подавшись вперёд и целуя его. Томлинсон улыбается сквозь поцелуй и нежно сжимает мою талию, придвинувшись ещё ближе. Настолько, насколько это вообще возможно. Дышать становится тяжело, мы пытаемся прерваться, чтобы вдохнуть хоть капельку воздуха, но не в силах отстраниться друг от друга. На кухне становится жарко, все тело горит, и простой поцелуй вдруг превращается в страстный до такой степени, что кажется, словно через секунду мы оба сгорим дотла. Я чуть выгибаю спину, впечатываясь в грудь Луи своей, и слышу тихое мычание.
- Мне надо на работу. - Шепчет он мне в губы, не переставая целовать. Тонкие холодные пальцы мучительно медленно заползают под мою футболку, вызывая напористое желание.
- Хорошо. - Киваю я, запуская руки в волосы Луи.
Резким движением он сталкивает меня со столешницы, и мои бёдра сталкиваются с бёдрами Луи, вызывая стон у обоих. Томлинсон подхватывает меня, и идёт в сторону дивана, плавно опускаясь на него и усаживая меня на свои колени. В местах, где Томлинсон оставляет свои поцелуи, горит кожа, и мне хочется, чтобы на нас вылили бочку ледяной воды - настолько это мучительно приятно и невыносимо одновременно.
- Поедешь со мной? - Спрашивает он, оставляя следы своих губ на моей ключице, пальцами оттянув футболку. - Насколько я помню, ты все ещё безработная.
- А ты все ещё дурак.
Томлинсон усмехается, возвращается к моим губам. Я обхватываю его лицо руками, пока ладони Луи крепко сжимают кожу на моей талии. Все мое тело кричит о том, что мне хочется большего, и я извиваюсь в объятиях Луи, словно змея, и Томлинсон слегка усмехается. Я ёрзаю у него на коленях, прижимаясь ближе, и слышу стон Луи.
- Видимо, сегодня я опоздаю. - Произносит он с самой соблазнительной улыбкой в мире, и переворачивает меня, оказавшись сверху.
- Опоздаешь. - Киваю я. - Надолго. Очень надолго.
***
- Господи, где соус? - Кричит мама, бегая из гостиной на кухню, как ужаленная. - Я точно помню, он стоял здесь!
- Ты даже на свадьбе так не суетилась. - Говорю я, открывая холодильник и вытаскивая оттуда соус для мяса. - Вот.
Мама облегченно выдыхает, забирает соусницу и бежит в сторону стола, расставляя посуду и еду так, будто наш ужин сейчас будут фотографировать для журнала Vogue.