Бедная Лакшми.
Тогда на празднике знакомства, который мы устраивали для местных жителей, она решила доказать, что она не хуже любого другого в поглощении алкоголя.
Она напилась и упала под стол.
Позже она решила действовать сама по себе, собрала небольшую группу последователей и попыталась начать новую коммуну Ошо.
Окружению Мастера, когда ситуация изменяется, ничего не остается делать, как идти вместе с ней, потому что в существовании все постоянно меняется, и с Мастером акцент делается на принятие изменений.
Для некоторых людей, которые в Пуне обладали определенной властью или престижем, оказалось невозможным приспособиться к их новым должностям.
Некоторые пошли своей дорогой, и группа вокруг Ошо изменилась, в точности как после сильных ветров падают мертвые ветки с деревьев.
После разговоров с Девараджем я поняла, что Шила не просто из удобства стала секретарем Ошо.
Несмотря на то, что она была индийкой, она стала американской гражданкой, благодаря своему первому браку, и провела много времени в Америке.
Но кроме этого было и другое и это началось на самом деле четыре или пять месяцев назад в Пуне.
Деварадж написал книгу и в ней он говорит:
Шила, с нашей активной или пассивной помощью стала "боссом".
Это не значит, что однажды Бхагван сказал: "Ты самый лучший человек для этой работы".
Он просто подтвердил, что она реально захватила это место.
И любой другой выбор был бы наложением его воли на нас.
В буддистском тексте это то, что называется "невыбирающее осознание".
Просто "выбрать" кого-то было бы против всего метода его работы.
Он жил в экспериментальной коммуне и ей для того, чтобы оставаться живой, необходимо было обладать собственной цельностью.
Просто осуществить свой выбор против течения событий - это был не его путь.
Он всегда шел вместе с потоком, полностью сдавшись тому, что существование предлагало ему, и на сто процентов давая ему поддержку, чтобы помочь в работе.
Если существование привело Шилу на вершину, для этого должна быть какая-то причина; должно быть что-то, чему мы должны научиться с помощью этого - и как!"
Так же как Ошо с полным доверием отдавал свою жизнь в руки своих врачей, он с полным доверием отдавал работу своей жизни в руки своей администрации.
И хотя он всегда осознавал потенции - бессознательности и безобразности во всех непросветленных людях, он также осознавал потенции - сознательности и красоты во всех непросветленных людях.
У него было полное доверие, что однажды, во всех нас, как бы много времени это не заняло, сознательность, в конце концов, рассеет бессознательность, как свет рассеивает тьму.
("Бхагван: Самый Безбожный и все же Самый Набожный человек", Джордж Меридит)
Не думаю, что Ошо "выбирал" кого-то.
Он не сидел на даршане или дискурсе, не смотрел вокруг, ища человека с самой яркой аурой или самым большим потенциалом, не говорил: "Этот может стирать для меня, или он может для меня готовить..." Я думаю, если кто-то попадался у него на пути, он принимал этого человека с полным доверием.
Например, я никогда не узнаю, потому что я никогда не спрашивала, Ошо или Вивек решили дать мне возможность делать стирку, и таким образом стать частью дома Ошо, но я подозреваю, что это была Вивек.
Кажется, как будто "просто случайно" я и на правильном месте в правильное время.
Лес, окружавший замок, был полон сосен и голубых елей, и ночью цикады пели так пронзительно и громко, что казалось лопнут стекла.
Я видела однажды цикаду на стволе дерева; она была около пятнадцати сантиметров длиной и ослепительно зеленая.
Я подумала, неудивительно, что они поют громко.
Я любила спать в лесу.
Алертность, которая вплеталась в сон, была похожа на животную.
Всегда было - много звуков и шорохов листьев.
Это немного пугало, но мне это нравилось тоже.
Женщина, неизвестная никому, приехала из Германии.
Она была фанатичной христианкой и распространяла в городе слухи об Ошо.
Скоро ночью в замок стали приходить хулиганы.
Они писали на стенах: "уезжайте домой..." и взрывали бумажные бомбы.
Они издавали оглушительный шум и мы вскакивали со своих постелей, думая, что это взрываются настоящие бомбы.
Они бросали камни в окна, сотрясая стекла.
Мы начали сторожить, и я прекратила спать в лесу.
С монахами, плывущими в утреннем тумане в их белых рясах, и машинами, полными кричащих хулиганов, я начинала чувствовать себя некомфортно.
Мы занимались своими делами, никого не беспокоили, и все же люди не любили нас - хотя были и другие.
Мы пробыли в замке три месяца.
Шила большую часть времени была в отъезде, ища землю.
Она наткнулась на Большое Грязное Ранчо в центральном Орегоне, 64000 акров бесплодной пустыни, на котором пасли слишком долго и его бросили умирать, так что последние пятьдесят лет его использовали только для уменьшения налогов.
Шила купила Большое Грязное Ранчо, потому что она нашла его в годовщину смерти своего последнего мужа, и подписала бумаги в день его рождения! По крайней мере она так говорит.
ГЛАВА ШЕСТАЯ.
РАДЖНИШПУРАМ
РАДЖНИШПУРАМ БЫЛ НЕ В АМЕРИКЕ. Это была страна сама по себе, без американской мечты.
Может быть, поэтому американские политиканы пошли на нее войной.
Мы летели через Америку, я, Ашиш, Арпита и Гайан.
Ашиш - это волшебник дерева.
Он не только мастер-плотник, он делал стулья Ошо и приводил в порядок все техническое или электрическое.
Всегда слышится: "Ашиш, Ашиш, где Ашиш?" - когда надо что-нибудь закрепить или изобрести.
И он очень здорово разговаривает руками, потому что он итальянец.
Арпита всегда делала обувь Ошо.
Она эксцентрична, рисует дзенские картины и обладает клоунской личностью, что выразилось позднее, когда она помогала в дизайне одежды Ошо.
Гайан приехала в Нью-Джерси после того как Вивек позвонила ей в Германию и сказала: "Приезжай".
Когда она приехала, Вивек встретила ее в аэропорту и сказала: "Я надеюсь, ты умеешь шить".
Она умела, и она шила одежду Ошо все годы его "фантастического" гардероба.
Она также и танцует, вы можете увидеть ее на видео в дни праздников на ранчо, ее длинные темные волосы развеваются, когда она озорно танцует вокруг Ошо на подиуме, в нашем медитационном зале Раджниш Мандир.
Итак, мы летели через Америку вместе и приземлились в Орегоне, за двенадцать часов до предполагаемого прибытия Ошо.
Я не помню ничего из полета, но я никогда не забуду длинный, длинный извилистый путь с горы к Большому Грязному.
Мили и мили пыльных, высоких, острых сухих цветов и кактусов по сторонам дороги, освещаемых фарами машины.
Зловещие, желтые, белые и серые.
Трейлер Ошо и присоединенный к нему, который должен был стать нашим домом,
кипели активностью, потому что как обычно мы работали наперегонки со временем.
Мы не спали большую часть ночи, наводя последний глянец на занавески и занимаясь уборкой.
Снаружи, зеленые газоны были как расстеленные ковры.
Трейлер был полностью сделан из пластика - я никогда такого не видела.
Если бы в него попала искра, он бы сгорел дотла всего за десять секунд! Трейлер Ошо был такой же как наш, только вместо ковра (из-за его аллергии), там везде был белый линолеум.
Стены были покрыты пластиком имитирующим дерево.
Мы, одиннадцать человек, должны были жить в одном трейлере, плюс комната для шитья.
Деварадж, доктор и Девагит, дантист Ошо, были вместе в одной комнате.
Они лучшее, что вышло из Британии в смысле юмора, со времен Монти Питона.
Там была Нирупа, как с картины прерафаелитов, со своими длинными, до пояса золотыми волосами, и Харидас, высокий немец, выглядящий на пятнадцать лет моложе своих сорока четырех лет, который был одним из первых западных саньясинов Ошо.
И шестидесятилетняя Нирджун, которая превосходила всех нас в своих бесконечных танцах в гостиной, под найденную нами новую западную музыку.