— Что такое Жарский? — без предисловий пролаял в трубку Гиштап. — Во что опять влип?!
Н-да, у полковника на мои звонки уже аллергия выработалась. Бедолага…
— Ни во что не влип, Анатолий Петрович, — поспешил я успокоить начальника. — Просьба есть к вам. Больше не к кому обратиться.
— И что за просьба такая? — с недоверием уточнил офицер.
— Мне нужно узнать, где похоронен старшина Роман Краснов.
— Что-то я не помню такого бойца у себя в батальоне, — с сомнением пробормотал комбат. — Давно служил? Когда погиб?
— А вы его и не знаете, он не из инквизиции. А погиб в один день со мной, когда упыри напали на полигон.
— Так, ну-ка, хватит мне голову морочить, Факел! — раздраженно бросил полковник. — Выкладывай с самого начала, какого хрена ты там мутишь?!
— Вы помните, как рассказывали мне о программе «Нисхождение?»
— Ну?
— Так вот, я твердо решил, что буду участвовать в ней. Помощника себе я уже нашел…
Глава 24
С негостеприимных земель Италии экспедиция уходила в крайне приподнятом настроении. Совместными усилиями лингвист и некробиолог смогли отыскать несколько интересных черепов, один из которых принадлежал клирику Иакову Маркийскому. Сам он не был инфестатом, но зато приложил острие пера к созданию множества рукописных трудов, которые молодые борцы с нежитью использовали в качестве учебных пособий. Он перенес на бумагу опыт нескольких поколений инквизиторов, их воспоминания, создал от их имени десятки мемуаров и очерков.
Иными словами, мертвец стал тем источником знаний, который так долго искали ученые. Окрыленные успехом, Каспер и Нина пребывали в состоянии эйфории и витали где-то в облаках. Изюму же приходилось еще пристальней наблюдать за поляками и периодически приводить их в чувство, дабы они в дороге не совершали фатальных ошибок. По сути, это мало чем отличалось от их долгого пути в Рим, некоторые обстоятельства вынуждали инквизитора хмуриться все чаще и чаще.
— Что интересного узнали от костей? — в лоб спросил Макс у Нины, отведя ее в сторону.
— Да так, ничего особенного, — замялась Янковская. — Глупо отрицать, что при жизни этот человек знал невероятно много об инфестатах, однако не все его ответы мне понятны…
— Хм, девочка, я бы мог тебе поверить и успокоиться, но подозреваю, что вы со своим дружком не все мне рассказываете.
— Ч-что вы имеете в виду? — округлила глаза собеседница.
Ответный взгляд инквизитора парализовал своей тяжестью лингвиста. Она попыталась отступить от странного русского подальше, но нашла в себе силы сделать только крохотный шажок.
— Я же не глухой, Нина, — угрожающе прорычал Виноградов, — я прекрасно слышу, о чем вы шепчетесь с Каспером. Слышу, как он тебе озвучивает реплики покойников с той стороны бытия. И почему-то мне кажется, что слова «ghoul» и «morph» звучат в его речи чаще, чем остальные. А я, знаешь ли, прекрасно осведомлен о том, кто такие Морфы.
— Э-э-э… ну да, разумеется! Мы спрашиваем о многом, в том числе и о методах борьбы с… э-э-э… порождениями некроэфира.
Янковская попыталась изобразить невозмутимость, но эмпатия Макса все равно уцепилась за несоответствие в ее эмоциях.
— Тогда, быть может, ты мне покажешь свою тетрадочку? — вкрадчиво поинтересовался Изюм, настойчиво протягивая раскрытую ладонь.
Женщина беспомощно оглянулась на своего компаньона, с головой пропавшего в планшете и не замечающего ничего вокруг. Похоже, бесполезно ждать от него помощи. Да и как он спасет ее от этого коренастого медведя? Надо признать, что они не только целиком зависят от своего проводника, но еще и полностью перед ним беззащитны.
— Ну же, красавица, — поторопил Нину наемник, — что ты тушуешься?
Понимая, что выбора у нее никакого нет, лингвист неохотно полезла в рюкзак и вытащила из него ежедневник, в котором оставляла заметки. Утешаться она могла лишь тем, что русский не разберется в ее путанных записях, сделанных на нескольких языках, включая мертвую латынь. Однако оставались еще весьма однозначные наброски, очень красочно иллюстрирующие содержание текстов…
Изюм грубо выхватил блокнот у подопечной и раскрыл его на случайной странице. Янковская увидела, что губы у наемника шевелятся под тканевой маской, словно он вдумчиво читает написанное. И почему-то уверенность женщины в том, что он не поймет смысла ее конспектов сразу же угасла…
— Так все это было только ради создания химер? — полуутвердительно осведомился Макс, вперив в языковеда осуждающий взгляд.
Нина раскрыла рот, пораженная тем, как быстро проводник уловил самую суть их работы. Конечно же, они с Каспером пытались вызнать у почивших столетия назад служащих инквизиторского ордена не только о сотворении адских гончих. Ну или химер, как их называл русский. Но центральным интересом были именно они — устрашающие порождения некроэфира, верные соратники инквизиторов древности и порочное таинство их создания.
— Каспер расспрашивал мертвых о том, что они действительно знают, — пропищала Янковская, не особо понимая причин странного поведения проводника. — Раз уж паладины ордена оказались инфестатами, то нам не осталось ничего другого, кроме как цепляться за те крупицы информации, которые были доступны служащим ордена из числа людей!
— Знаешь, почему я тебе не верю, Нина? — холодно спросил наемник.
— П-почему?
— Какой конечный пункт вашей экспедиции?
— Какой-то город немецкий… я не совсем уверена…
— Веймар, — подсказал боец. — Ваш пан Заржицкий говорил, что я должен довести вас до его окрестностей. А знаешь, что там находится?
— Нет…
— Как печально, что вы так быстро забываете историю, — понизил голос проводник. — Неподалеку от Веймара расположен бывший лагерь смерти Бухенвальд. Место, где людей истребляли тысячами. Десятками тысяч. И у меня теперь зародились подозрения, что ваши союзнички на базе старого концентрационного лагеря развернули полноценный конвейер по созданию упырей. И все что им нужно, чтобы шагнуть на следующую ступень некроформации — знания, которые вы выскребаете из этих черепков.
— Я ничего об этом не знаю! — пылко воскликнула подопечная.
— Эй, а можно потише?! — рассердился Каспер. — Я тут вообще-то работаю!
Изюм не удостоил поляка даже взглядом. Он молча швырнул тетрадь Янковской прямо в лицо, а затем развернулся и зашагал прочь.
— Постойте! — кинулась следом женщина. — Куда вы?!
— Подумать, — односложно буркнул русский.
— Над чем?
— Над тем, хочу ли я выполнять этот изначально гнилой заказ, — предельно честно ответил наемник. — Можете устраиваться поудобней, сегодня больше никуда не пойдем.
— Но вы ведь утром говорили, что нам до Инсбрука осталось меньше суток пути! Темнеть начнет только часов через пять, мы могли бы…
— У тебя со слухом проблемы?! — огрызнулся Макс. — Если хотите, проваливайте на все четыре стороны! Мне так даже проще.
Широкая спина проводника быстро удалялась от места стоянки отряда, а Янковская никак не могла придумать, какими словами его можно остановить. В конце концов, она расстроенно вернулась к Касперу и уселась напротив, подперев голову руками.
— Ты чего? — недоуменно воззрился на соратницу некробиолог, пропустивший мимо ушей весь разговор с наемником.
— Кажется, у нас с тобой большие проблемы…
Проводник вернулся к полякам глубокой ночью, когда они уже провалились в объятья мертвенного сна, завернувшись в спальные мешки. Едва только Нина продрала глаза и увидала неподалеку знакомую фигуру в боевом костюме, то чуть не запрыгала от радости. Все-таки русский их не бросил! Он вернулся за ними! Но восторг быстро сменился недоумением, а потом и унынием. Как оказалось, наемник никуда не собирался их больше вести, а вознамерился устроить полякам настоящий допрос. И сомнений в том, что он способен выбить из них любую информацию, ежели понадобится, не возникало ни у Янковской, ни у ее напарника.
— Ну что, голубки́, поболтаем? — с недобрыми интонациями в голосе заговорил боец.