6. Борьба между большевиками и меньшевиками
Излагая в четвертом разделе II главы Истории КПСС борьбу между большевиками и меньшевиками, авторы нового "Курса" умалчивают о том, что в партийных органах после II съезда РСДРП укоренился обычай кооптации. Этот обычай, конечно, не мог благоприятствовать победе "демократического централизма" в партии. Например, в Центральный Комитет РСДРП, который очутился в руках большевиков, были после II съезда РСДРП кооптированы еще два большевика: Л. Красин и Гальперин (J. Martow -- Th. Dan, Geschichte der russischen Sozialdmokratie, S. 89, Berlin 1926). Такая практика, установившаяся в РСДРП, превратила партийную жизнь в борьбу клик и личностей за преобладание в партийном аппарате. При отсутствии контроля над деятельностью вождей со стороны рядовых членов партии это приводило к самовластию и деморализации.
Авторы сочли нужным привести цитату из письма уральских комитетов РСДРП в редакцию "Искры", в котором было поставлено требование подготовки партией "диктаторов" для будущего осуществления "диктатуры пролетариата". Это дополнение, сравнительно с текстом "Краткого курса", подтверждает наше мнение, что составители Истории КПСС оказались гораздо более уверены в пригодности русского образца партийного строительства для коммунистических партий всего мира, чем авторы "Краткого курса".
Бо'льшая самоуверенность авторов новой Истории КПСС, в сравнении с позициями составителей "Краткого курса", заметна также в разъяснении отношения вождей Социалистического Интернационала к расколу, происшедшему на II съезде РСДРП. "Краткий курс" об этом умалчивает. Новая История КПСС, наоборот, представляет дискуссию Ленина и его единомышленников с вождями западноевропейских социалистических партий (Бебель, Каутский, Гед) как победу "марксизма": "В. И. Ленину пришлось вести борьбу за партию при отсутствии поддержки и даже при прямой враждебности руководства западноевропейских социал-демократических партий. Лидеры II Интернационала выступили против В. И. Ленина, сказавшего новое слово в марксизме о роли партии, о ее характере, о воспитании кадров партии в решительной и непримиримой борьбе против оппортунизма" (стр. 70). Формула "новое слово в марксизме" указывает на ревизионизм Ленина в учении о партии. На это в свое время обратила внимание Роза Люксембург в статье "Организационные вопросы Российской Социал-демократии" ("Neue Zeit", XXII Jahrgang, Band II). Р. Люксембург в упомянутой статье отметила уклон Ленина в сторону бланкизма, с влиянием которого на рабочее движение Западной Европы боролись Маркс и Энгельс. Поскольку Р. Люксембург после ее смерти в 1919 г. была причислена в Москве к лику коммунистических "святых", авторы новой Истории КПСС не точли удобным упомянуть о ее резкой критике большевизма в самом начале оформления этого крыла РСДРП.
7. Русско-японская война и начало революции 1905 г.
Глава III Истории КПСС в описании Русско-японской войны и начала революции 1905 г. не дает по существу ничего нового в сравнении с "Кратким курсом". Авторы утверждают (стр. 77), что только большевики выступили с лозунгом поражения России в войне с Японией. Фактически, за поражение России в войне стояли польские социалисты (ППС), грузинские социалисты-федералисты, финские партии, украинская социал-демократия и другие. Пораженчество было распространено среди русских либералов. Меньшевики внутренне желали поражения царского режима в войне с Японией, но не решались этого высказывать, чтобы правая печать не имела повода запятнать их как "изменников родины".
История КПСС утверждает, будто бы меньшевики во время Русско-японской войны "выступали под лозунгом "Мир во что бы то ни стало", не связывая этот лозунг с революционной борьбой против самодержавия". Факты этому противоречат. Известно, что меньшевики отказались принять участие в конференции всех оппозиционных и революционных партий России, созванной по инициативе финских активистов для выработки общего плана борьбы против царизма. Сделано это было по тактическим соображениям, так как финские активисты стояли в связи с японской агентурой (J. Martow -- Th. Dan, Geschichte der russischen Sozialdmokratie, Berlin 1926, S. 95), Довольно странно звучат в Истории КПСС, которая восхваляет пораженческую позицию большевиков в Русско-японской войне, слова "русские войска сражались храбро" и порицание неподготовленности русской армии "во главе с тупыми и невежественными генералами..." (стр. 77). Если бы царская армия была надлежащим образом подготовлена к войне и имела во главе выдающихся полководцев, то надежды большевиков на поражение России и, следовательно, на революцию не оправдались бы. Логически рассуждая, нужно было бы желать (для ускорения революции), чтобы русские солдаты сражались плохо и чтобы во главе армии стояли самые бездарные генералы.
8. Перерастание буржуазно-демократической революции в социалистическую
Проблема перерастания буржуазно-демократической революции в социалистическую, которой занимался III съезд РСДРП (большевистского крыла) весной 1905 г. в Лондоне, представлена в новой Истории КПСС как дальнейшее развитие мысли Маркса, высказанной в 1856 г., о желательности единства действий пролетариата и крестьянства в революционном движении Германии. Это -- идея "перманентной революции". Ленин защищал идею "революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства" в ожидавшейся революции в России. По этому поводу новая История КПСС бросает упрек Л. Троцкому, утверждая, будто бы "Троцкий отрицал гегемонию пролетариата в буржуазно-демократической революции и революционную роль крестьянства" (стр. 91). Это утверждение авторов Истории КПСС не обосновано. В то время когда Ленин писал о "диктатуре пролетариата и крестьянства", он думал о диктатуре своей партии "профессиональных революционеров". Троцкий в полемике с большевиками после революции 1905 г. писал совершенно ясно: "Участие пролетариата в правительстве и объективно наиболее вероятно и принципиально допустимо лишь как доминирующее и руководящее участие ... Можно, конечно, назвать это правительство диктатурой пролетариата и крестьянства, диктатурой пролетариата, крестьянства и интеллигенции, или, наконец, коалиционным правительством рабочего класса и мелкой буржуазии. Но все же останется вопрос: кому принадлежит гегемония в самом правительстве и через него в стране? И когда мы говорим о рабочем правительстве, то этим мы отвечаем, что гегемония будет принадлежать рабочему классу". Об общности революционных интересов крестьянства и рабочих в России Троцкий писал: "...Судьба самых элементарных революционных интересов крестьянства -- даже всего крестьянства, как сословия, -- связывается с судьбой всей революции, т. е. с судьбой пролетариата" (Л. Троцкий, Наша революция, С.-Петербург 1906).
Ю. Мартов в своей "Истории Российской Социал-демократии" (немецкий перевод издан в Берлине в 1926 г.) отличает позицию Троцкого от позиции Ленина. Он утверждает, что Ленин "считал разделение политической власти между пролетариатом и крестьянской демократией вероятным и желательным исходом политического кризиса" (J. Martow -- Th. Dan, Geschichte der russischen Sozialdmokratie, S. 118). Мартов полагал, что попытка большевиков в описываемом периоде сблизиться с партией социалистов-революционеров была вызвана именно этим предполагаемым разделением власти между "пролетарской" и "крестьянской" демократией. Это утверждение Мартова несостоятельно, и оно было опровергнуто последующими событиями. В 1917 г. Ленин привлек левое крыло социалистов-революционеров, чтобы свергнуть Временное Правительство, но в скором времени постарался избавиться от этого союзника. "Рабоче-крестьянскую" власть представляла в дальнейшем исключительно партия большевиков, под предводительством "профессиональных революционеров", назвавших себя "авангардом пролетариата". О желательности именно такого развития "революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства" Ленин писал в цитированной выше брошюре "Две тактики социал-демократии в демократической революции" еще в 1905 г.: "Наступит время -- кончится борьба с русским самодержавием -- минет для России эпоха демократической революции -- тогда смешно будет и говорить о "единой воле" пролетариата и крестьянства, о демократической диктатуре и т. д. Тогда мы подумаем непосредственно о социалистической диктатуре пролетариата... (В. И. Ленин, Сочинения, 3 изд., т. 8, стр. 86). Поэтому следует считать совершенно необоснованными упреки авторов Истории КПСС Троцкому, что он якобы "фальсифицировал Марксову идею перманентной революции" и "отрицал гегемонию пролетариата в буржуазно-демократической революции". Повидимому этот полемический ход против Троцкого объясняется желанием дать "установку" для дальнейшей кампании против "троцкизма", которую выдвигал Сталин в борьбе со своим наиболее выдающимся соперником.