Новая классовая война не является глобальной классовой войной. Она состоит из отдельных войн в западных странах между местным надклассом и местным рабочим классом, и эти войны происходят одновременно во многих государствах.
По обе стороны Атлантики политический разлом между образованным надклассом и прочей частью страны резок. Во время президентских выборов 2016 года среди округов с населением от 50000 людей Хиллари Клинтон выиграла 48 из 50 округов, в которых был наибольший процент людей, имеющих, по меньшей мере, хотя бы степень бакалавра. Поддержка же её кандидатуры «коллапсировала» (по словам социолога Ната Сильвера) в пятидесяти округах с наиболее низким уровнем образования. Политические различия, коррелирующие с уровнем образования, можно также найти также и среди расовых и этнических меньшинств.
Та же модель, очевидно, проявляет себя и в Европе. Например, в Британии, главной чертой, позволявшей предсказать голосование за выход Британии из Евросоюза на референдуме 2016 года, было более низкая ступень образования — и эта черта была более важна, чем другие, включая расу и этничность. Поскольку обладание университетским дипломом склонно обозначать принадлежность по рождению к экономической элите, эти числа демонстрируют конфликт между преимущественно наследственными социальными классами, а не борьбу между знанием и невежеством или разумом и глупостью.
Если бы единый рабочий класс голосовал бы против надкласса, то последний бы проигрывал каждые выборы. Но национальные рабочие классы в политике всегда были разделены по тем или иным линиям — религиозным, расовым, региональным, этническими и идеологическими — к благу численно меньшей менеджерских элит. Самой важной линией раскола в современных северо-атлантических демократиях является соперничество за рабочие места, государственные услуги и статус между урождёнными гражданами и недавними иммигрантами и их потомками. Чтобы понять раскол среди рабочего класса мы должны добавить к теории менеджерского правления Бёрнхэма теорию расщеплённого трудового рынка, впервые выдвинутую социологом Эдной Бонасич в 1972 году.
По мнению Бонасич расщеплённый рынок труда случается, когда «...существуют по меньшей мере две группы рабочих, у которых цена за труд за одну и ту же работу различается, или различалась бы, если бы они делали одну и ту же работу». В случае региональных или этнических групп: «...Кричащая нищета может заставлять их продавать свой труд относительно дешевле». В такой ситуации работодатели предпочитают нанимать рабочих той группы, что готова работать за меньшие зарплаты. В ответ на это рабочие с более высокими зарплатами будут пытаться сохранить свой уровень заработка не позволяя работодателям поступать так либо исключая конкурирующую группу и ограничивая её возможности трудоустройства в сегрегированной системе, похожей на кастовую, или же уравнивая игровое поле так, чтобы не существовало различий в зарплате, основанных на принадлежности к той или иной группе. По мнению историка Гэвина Райта, уничтожение расщеплённого рынка труда, существовавшего во время сегрегации, во время революции гражданских прав способствовала экономическому росту и более широкому распространению процветания в южных штатах США в последние десятилетия двадцатого века.
Теория расщеплённого трудового рынка является большим шагом вперёд в сравнении с упрощёнными объяснениями оппозиции местных рабочих своим конкурентам из числа иммигрантов или зарубежных рабочих уже существующими расовыми предрассудками. Бонасич сетует на то, что «...как марксистские, так и не-марксистские авторы полагают, что расовые и культурные различия сами по себе приводят к развитию этнической конкуренции. Эта теория бросает вызов такому предположению, в её рамках экономические процессы имеют более фундаментальное значение».
Описание новой классовой войны упрощено здесь для ясности. Есть много серьёзных категорий и градаций, которые в этой книге не должны рассматриваться. В надкласс с университетским образованием входят и школьные учителя и менеджеры магазинов с умеренными зарплатами также, как и богатые корпоративные юристы и бизнесмены-миллиардеры. Рабочие, не обучавшиеся в колледже, включают в себя и процветающих строительных подрядчиков, так же как и тех, кто оставил среднюю школу и работают дворниками или рабочими, нанимаемыми транспортными компаниями.
Но даже и с этими оговорками, политическую модель современных западных демократий в лучшем случае можно описать как трёхстороннюю борьбу — надкласс и два сегмента разделённого рабочего класса. Иммигранты-рабочие и некоторые местные меньшинства, чьи личные условия жизни улучшаются, конкурируют с многими представителями местного рабочего класса, преимущественно, но не целиком белыми, которые обнаружили, что их экономический статус, политическая власть и культурное достоинство находится под угрозой снизу в той же степени, что и сверху. Единственным победителем выходит третья группа: преимущественно местный и белый элитарный надкласс, который извлекает выгоду из раскола рабочего класса.