И есть у любящих предлогВсю душу изливать в признанье,А я молчу, и только БогРазжать уста мне в состоянье.3Кто знал тоску, пойметМои страданья!Гляжу на небосвод,И душу ранит.
В той стороне живет,Кто всех желанней:Ушел за поворотПо той поляне.
Шалею от невзгод,Глаза туманит…Кто знал тоску, пойметМои страданья.4Я покрасуюсь в платье белом,Покамест сроки не пришли,Покамест я к другим пределамПод землю не ушла с земли.
Свою недолгую отсрочкуЯ там спокойно пролежуИ сброшу эту оболочку,Венок и пояс развяжу.
И, встав, глазами мир окину,Где силам неба все равно,Ты женщина или мужчина,Но тело все просветлено.
Беспечно дни мои бежали,Но оставлял следы их бег.Теперь, состарясь от печали,Хочу помолодеть навек.
Эпоха классики
Римские элегии
О моей поре счастливойРассказать теперь должны вы.
IКамень, речь поведи! Говорите со мною, чертоги! Улица, слово скажи! Гений, дай весть о себе!Истинно, душу таят твои священные стены, Roma aeterna! Почто ж сковано все немотой?Кто мне подскажет, в каком окне промелькнет ненароком Милая тень, что меня, испепелив, оживит?Или, сбившись с пути, не узнал я дорогу, которой К ней бы ходил и ходил, в трате часов не скупясь?Обозреваю пока, путешественник благоприличный, Храмы, руины, дворцы, мрамор разбитых колонн.Этим скитаньям конец недалек. В одном только храме, В храме Амура, пришлец кров вожделенный найдет.Рим! О тебе говорят: «Ты – мир». Но любовь отнимите, Мир без любови – не мир, Рим без любови — не Рим.IIЧтите кого вам угодно, а я в надежном укрытье, Дамы и вы, господа, высшего общества цвет;Спрашивайте о родне, о двоюродных дяде и тете, Скованный свой разговор скучной сменяйте игрой.С вами также прощусь я, большого и малого круга Люди, чья тупость меня часто вгоняла в тоску;В политиканстве бесцельном все тем же вторьте сужденьям, Что по Европе за мной в ярой погоне прошли.Так за британцем одним «Мальбрук», упрямая песня, Шла из Парижа в Турин, в Рим из Турина текла,В Пизу, В Неаполь… И, вздумай он парус поставить на Смирну, Всюду «Мальбрук» бы настиг, в гаванях пели б «Мальбрук».Так вот и я – куда ни ступлю, все те ж пересуды: Эти поносят народ, те – королевский совет.Ныне не скоро меня разыщут в приюте, который Дал мне в державе своей князь-покровитель Амур.Здесь надо мной простер он крыло. Любимая вправду Римлянка складом – таких бешеный галл не страшит.О новостях и не спросит: ловить желанья мужчины, Если ему предалась, – нет ей заботы другой.Он ей забавен, дикарь свободный и сильный, чьи речи Горы рисуют и снег, теплый бревенчатый дом.Рада она разделять огонь, что зажгла в нем, и рада, то не как римлянин он – золоту счет не ведет.Лучше стол обставлен теперь, и богаче наряды, Ждет карета, когда в оперу хочется ей.Северным гостем своим и мать и дочка довольны, Варваром покорены римское сердце и плоть.IIIМилая, каешься ты, что сдалась так скоро? Не кайся: Помыслом дерзким, поверь, я не принижу тебя.Стрелы любви по-разному бьют: оцарапает эта, Еле задев, а яд сердце годами томит;С мощным другая пером, с наконечником острым и крепким, Кость пронзает и мозг, кровь распаляет огнем.В век героев, когда богини и боги любили,
~ 13 ~