«В конце концов, учёный я или нет?.. Когда-то был… Кхе…»
Большой зал общественных собраний Киевского университета был полон, тонкая, но готовая ко всему линия охраны отделяла меня от плотной толпы желающих послушать своего императора. В первых рядах присутствовали уважаемые профессора и прочие доценты, а дальше замерло студенческое море… Случайных и тем более опасных людей здесь, конечно, не было — все слушатели моей лекции были заранее отобраны и проверены. А также оповещены под подпись о предписанных правилах хорошего тона.
А как иначе?.. Не на митинге у Смольного…
«Но всё же… — Я держал паузу и пристально рассматривал собравшихся. — Русский город, русские люди! Но откуда-то ведь полезла эта зараза будущего политического украинства? Конечно, у победивших в гражданской войне была политика как её там… коренизации… Но не может же так быть, что вся масса русских людей раз и стала не пойми кем?.. Нужно искать причины… Ладно, разберёмся и попробуем предотвратить!.. А если надо будет, то и перебить всю местную шваль не постесняюсь!»
— Здравствуйте, господа преподаватели и студенты! — Свой спич я начал с самого тривиального приветствия. — Мне очень приятно иметь возможность — вот так запросто пообщаться с представителями интеллектуальной элиты южной и самой древней русской столицы империи! Я вижу перед собой квалифицированных и хороших специалистов в разных отраслях науки, и это вселяет в меня надежду на блестящее будущее нашего отечества. Итак, начнём лекцию. Первую в своём роде, но, надеюсь, не последнюю. Чему я могу вас научить? Наверняка кое-кто из вас с ехидцей, кулуарно обсуждал этот вопрос…
Я сделал паузу, этак понимающе улыбнулся, глотнул воды и продолжил.
— А вот сейчас и узнаете. Наша лекция относится скорее к обществознанию, но не только… Вступив на свой нынешний пост, я принял решение провести давно назревшие реформы — вы уже про них наслышаны, а кое-кто из присутствующих даже попытался на днях поучаствовать в уличной демократии. Сразу хочу сказать — я вижу наше государство страной тожества права и человеческого разума, а не территорией анархических первобытно-общинных отношений, и если вы действительно хотите на что-то влиять — то первое, что вы должны сделать, — это учиться, учиться и ещё раз учиться! А потом упорно работать на благо нашей Родины! На благо империи! На благо народов, её населяющих!
— Хотите доносить свои политические чаяния до властей — действуйте по закону. Уже весной следующего года начнутся первые земские выборы губернаторов, а Государственный совет дополнится представителями от партийной общественности. Дерзайте, господа! А вот бунтовать не нужно, подумайте лучше об учёбе и науке!
Однако после того, как я недвусмысленно указал на то, что не буду прислушиваться к бунтарям, сразу же сделал шаг на встречу народным чаяниям, но только лишь потому, что и сам его планировал сделать в ближайшее время…
— Манифест от 4 июня сильно изменил расстановку политических акцентов и автоматически декриминализировал отдельные проступки увлечённых либеральными идеями лиц. Поэтому я принял решение о массовом пересмотре судебных приговоров по политическим преступлениям. Уже сейчас совместная комиссия ГПУ МВД и Минюста занята ревизией таких дел, и вскоре мы начнём отпускать на свободу многих достойных, но излишне горячих наших подданных.
Зал взорвался овациями. Переждав всплеск эмоций, я продолжил:
— Однако должен отметить, что остаются отдельные категории преступлений, примириться с которыми для государства невозможно. Это может показаться странным, но я не люблю, когда меня пытаются убить! И четыре покушения с мая по сентябрь сего года — это уже явный перебор! А если мы уподобим нашу Родину некоему обобщённому человеку, то будет вполне естественно сказать, что и империи тоже не нравится, когда её пытаются убить или ранить… Поэтому закон об особой подсудности будет действовать и впредь! Что же касается амнистии в отношении террористов, злоумышлявших в прошлом на государя, то она также будет! Однако!..
Последнее предложение я почти выкрикнул, чувствуя, что аудитория начинает глухо и разочаровано ворчать. И всё стихло, в ожидании продолжения.
— ОДНАКО! Это будет не пересмотр приговора с его отменой и оправданием, а амнистия с соглашением сторон! Осуждённые по тяжким террористическим статьям должны признать вину и взять на себя письменное обязательство прекратить прошлую деятельность в связи с изменением порядков в империи. В прошедшие годы наша держава была ввергнута в революционно-террористическую войну — и я сегодня предлагаю её завершить, подписав мирные соглашения между сторонами! Нас ждёт новое будущее, и нет смысла держаться за старое! — О том, что в оных соглашениях будут индивидуальные параграфы с ограничением прав на некий период в три, пять — пятнадцать лет я умолчал. Это пошлые детали…