— Признаться, я не ожидал такого резкого поворота судьбы, ваше величество. — Сказал мне оружейник за чаркой шустовского под самовар с чаем. — Ранее я мечтал производить в Бельгии охотничье оружие, но теперь Самара и…
— Что же вас беспокоит, Антон Витальевич? То, что это для охоты на людей? — спросил я. — Вы это бросьте — издавна известно, что если хорошо вооружиться, то жизнь становится безопаснее! Дадите нашим храбрым офицерам, солдатам и чинам полиции новое оружие — и в империи сразу станет спокойнее жить! Как там говорили древние? Хочешь мира — готовься к войне?
— Si vis pacem, para bellum… — задумчиво сказал Тарнопольский.
— Хорошее имя для оружия, Антон Витальевич, — хлопнул в ладоши я. — Предлагаю назвать пистолет этим словом: «Парабеллум»! Как по мне — звучит!
— Но почему Самара, ваше величество?
— А чем там плохо? Хорошая транспортная артерия, доступ к столицам и уральскому железу, приятный климат… уж точно лучше, чем в Петербурге.
Самару я выбрал почти случайным образом, рассматривая карту империи — мне хотелось расположить новый оружейный завод подальше от границы, и в удобном месте. Сначала и вовсе думал об Перми или Ижевске, где уже появились подобные предприятия, и где я желал приоритетно развивать промышленность, но затем решил, что в Самаре тоже хорошо.
— Ну что же. Самара, так Самара. — кивнул мне Тарнопольский.
Возиться с техническими новинками было куда как более приятно, чем с экономикой и прочей политикой… Однако… К отъезду в Петербург я приурочил ещё одну лекцию для студентов — меня словно кто-то подталкивал изнутри устроить ещё один провокационный перформанс… Да и публика ожидала — московские студенты считали себя не хуже киевских.
И вот мой кортеж из нескольких закрытых ландо и в окружении плотной группы конной охраны подъехал к уже знакомому крыльцу университета. Несмотря на недавние беспорядки, здесь, так же как и летом, царило благолепие и порядок — в том числе и благодаря стараниям генерала Ширинкина, который ещё с ночи наводнил здания университета охраной.
В ожидании, пока все получившие пригласительные билеты займут свои места, я устроился в кабинете ректора, чтобы выпить с профессурой чашку чая… Однако… За дверью раздался шум, а затем она открылась и там показался чин дворцовой полиции. Сопровождающий меня Ширинкин дёрнулся:
— В чём дело?
— Ваше высокопревосходительство… Ваше величество… Там задержали террориста!
— Что? Опять сектант? — Подозревая худшее, я вскочил на ноги и одновременно вытащил из кармана компактный револьвер.
«Рано расслабился… С этих гадов фашистских станется отправить за мной спецназ!..»
— Не похож, ваше величество. — Докладывал вытянувшийся во фрунт ротмистр. — Студент-фанатик, по всему видать — из Народной воли или иной подобной организации. Пытался пронести в зал револьвер и нож.
— Вот падла! — Выругался я, особо не стесняясь присутствующей рядом профессуры. — Он был один? Сообщники? Что происходит в окрестностях? Нет ли опять там очередной банды?
Ширинкин уже выглянул наружу и с кем-то быстро переговорил.
— Беспорядков нигде не наблюдается, полагаю, что это одиночка. Но лучше всё-таки отменить…
— Ну уж нет! Усильте охрану, я проведу лекцию!
Через двадцать минут я вошёл в зал и оглядел притихшую толпу профессоров, доцентов и студентов. От слушателей меня отделяла двойная цепь вооружённых казаков.
— Приветствую вас, господа! — громко обратился я к аудитории, заняв место за кафедрой. — К сожалению, нам пришлось усилить меры безопасности! Мне это не нравится, однако такой порядок, ничего не поделаешь. Надеюсь, мы найдём понимание в этом вопросе. Итак, тема моей лекции — социально-экономическая теория развития империи. Это вторая лекция цикла, первая, как вы наверняка читали в газетах, прошла в Киеве. И планируется ещё третья — в Петербурге.
— Многие задаются вопросом — зачем мне это надо? Ведь жили как-то раньше… Ответ прост — мир меняется, мы снова, как и двести лет назад, вступили в бурную эпоху перемен. Когда-то Пётр Алексеевич Романов оказался в Европе, ознакомился с тамошними чудесами и смог понять: мы опасно отстаём! У России остался всего один лишь шанс! И он воспользовался им. Да, получилось не всё! Да, были сложности и ошибки…
— Однако! Пётр Алексеевич сделал главное: в тот раз мы не стали для европейских держав едой… второй Индией… Очередным бриллиантом в чьей-то короне… А ныне и вовсе уверенно входим в те немногие государства, что по праву зовутся «Великими державами»!