Степень иерархизации мира в ходе информационной революции, а затем глобализации резко, а для многих и драматически снизилась. Интересно, что размывание иерархий произошло примерно одновременно как в самом низу, так и на самом верху управленческой (и социальной) пирамиды, в результате чего господа действительно вполне диалектически оказались социальным и психологическим подобием рабов. (Не менее интересно, что занимающие промежуточное положение менеджеры разного уровня «выпали из контекста», что сулит в будущем массу интересных социальных коллизий вроде братания владельца корпорации со студентом-альтернативщиком через голову собственного топ-менеджмента. Впрочем, популярные в США сюжеты с прожженным эстрадным комиком, ставшим или едва не ставшим президентом страны, могут быть эхом и этой коллизии тоже.)
В практическом плане снижение степени иерархизации систем общественного (а в конечном счете и глобального) управления означает не только снижение роли старых, внешних для личности административных рычагов и рамок управления, но и появление настоятельной потребности в новых рычагах и рамках, органичных для человеческой личности и воспринимаемых ею как свое собственное продолжение, а не как нечто внешнее и чуждое ей.
В рамках сетевой организационной структуры субъект действия ограничивается и направляется не столько приказами (которые теряют эффективность — сначала драматически, а затем уже и юмористически), сколько собственными представлениями и «духом комьюнити». Поэтому новая система управления должна управлять в первую очередь мотивациями человеческой личности и общими правилами, которые она считает естественными и комфортными для себя (а в идеале и самоочевидными, не подлежащими сомнению, подобно незыблемым законам природы).
Развитие информационных технологий и в первую очередь технологий формирования сознания во многом внезапно поставило системы управления человеческими общностями перед необходимостью уверенно, однозначно и притом гибко формировать четкие стандарты поведения, принципы («что такое хорошо и что такое плохо») и основные смыслы человеческой деятельности. Существенно, что делать это надо таким образом, чтобы определять меняющиеся по необходимости состав и приоритеты повестки дня, на основании которой действует и управляющий субъект, и управляемая им организация.
Этой сложной, постоянной и требующей значительной чуткости к ответным реакциям деятельностью в современном обществе занимаются некоммерческие (в значительной степени аналитические, так как среди «сетевых исполнителей» тоже достаточно НКО) организации. Финансирование этих организаций осуществляется, как было показано выше, в основном через благотворительные структуры, в результате чего благотворительность из способа усыпления растревоженной совести стала важнейшей формой глобального стратегического инвестирования.
Рыночные отношения во всем мире во все большей степени заменяются отношениями по формированию глобальным управляющим классом стандартов, норм и правил.
1.4. Преобразование политики: изживание традиционной демократии
Удивительно, как быстро летит время.
Демократия как политический строй сложилась в Древних Афинах в начале VI века до нашей эры — в ходе реформ Солона. Понятие «демократия» активно применялось в целях пропаганды существующего политического строя уже Периклом в V веке до нашей эры (Аристотель, подведший под него прочную до сих пор научную базу, жил спустя целый век после него). И, несмотря на столь почтенный возраст, идея демократии до сих пор сохраняет всю свежесть концептуально нового энергичного призыва, переворачивающего, обновляющего и возрождающего старый затхлый мир!
Такова сила политического интереса.
Демократия как идея наиболее полно и целостно выражает слитное стремление масс и отдельных личностей к праву самостоятельно управлять своей жизнью, самостоятельно определять свою судьбу, — и в этом качестве она перебарывает само время и оказывается постоянной, пусть даже порой исчезающей на поколения и даже века доминантой всей нашей цивилизации.