Но яснее всего о гениальности древнего человека, об его решительности, бесстрашии и необыкновенной силе воли свидетельствует расселение человечества в доисторические времена почти по всем отдаленнейшим океаническим островам. Объяснение этого факта случайными заносами несчастных дикарей в их челноках-душегубках не может допустить никакая логика.
Спрашивается, каким образом первобытный человек мог переплыть океаны, чтобы населить все материки, архипелаги и острова?
Вопрос этот тесно связан с вопросом о том, каков был сам первобытный человек во время его расселения? Если он был таким, как представляет его себе теория постепенного развития, т.е. подобным современным дикарям или даже еще ниже, то тогда действительно очень трудно представить себе, каким образом это жалкое, глупое, трусливое существо, которому малейшая отвлеченная мысль причиняет нестерпимую головную боль, могло решиться на такую опасную, полную неизвестности поездку, над которой даже и недюжинный человек, не располагающий хорошим кораблем, призадумается? Достаточно припомнить рассказы о том, как собирался переплыть Атлантический океан Христофор Колумб, чтобы понять полную невозможность подобных подвигов для первобытного дикаря.
Остается предположить, что все люди, попавшие на острова, занесены были туда случайно ветром или течением на каких нибудь досках или бревнах. Но тоща становится непонятным, почему не расселились таким же образом и все животные? Почему, например, как было сообщено выше, в Австралию не попало ни одно из высших млекопитающих, а в Америку человекообразные обезьяны. Почему даже такое ничтожное водное пространство, как пролив, разделяющий Мадагаскар от Африки, оказался совершенно недоступным для многих видов? Разве они не могли так же, как и люди, случайно заноситься туда на досках и бревнах?
Другое дело, если переселившийся на океанические острова был человек умный, хотя не имеющий еще в своем распоряжении открытий и усовершенствований современной техники и притом храбрый, бесстрашный и решительный, для которого не существовало никаких препятствий, если он что-нибудь задумал.
Судя по тому, что не только в Австралии и на островах Тихого океана, но даже и в Америке, отделенной от Старого Света узким Беринговым проливом, европейцы не нашли ни лошади, ни крупного рогатого скота, можно думать, что суда, на которых первобытный человек переплывал океаны, не были большими кораблями. Но с другой стороны, это не были и маленькие челноки-душегубки, потому что повсюду на островах Тихого океана была домашняя свинья, а на австралийском материке – собака, которые не могли туда попасть иначе, как при помощи человека. Можно думать поэтому, что в плаванье пускались на байдарках, подобных тем, которые существуют у туземцев Полинезии.
3. ПОЯВЛЕНИЕ В ЕВРОПЕ КОРОТКОГОЛОВОЙ РАСЫ
Общность между каменными орудиями всех частей света. Короткоголовая раса – питекантроп. Смешение ее с расой длинноголовой. Начало рабства. Экскурсии белого дилювиального человека в Азию и Африку.
Что же происходило в остальном мире в то время, когда в Европе формировался белый дилювиальный человек?
Мы уже говорили ранее, что Азия во время дилювиального периода не имела таких исключительных природных условий, как Европа. А потому не было и препятствий для эмиграции тамошнего петикантропа на время дилювиальных холодов в более южные широты, вплоть до экватора. Следовательно, он не испытывал тяжкой участи своего европейского собрата и потому не подвергся не только естественному отбору, но даже необходимости переменить растительную пищу на животную. Дилювиальный период прошел для него бесследно: он не выработал себе ни каменных орудий, ни более прямого лицевого угла, ни ума европейского человека, ни его членораздельной речи, словом, остался таким же, как был. Тоже самое относится и к африканскому питекантропу. Что касается северной Америки, то мы уже говорили, что туда питекантроп даже и проникнуть не мог вследствие существования Берингова пролива. А если бы и попал, то ничто не препятствовало ему при наступлении ледника удалиться через Панамский перешеек в Южную Америку.
Итак, теоретически рассуждая, нет никакой надежды откопать в почве других частей света что-либо подобное тем археологическим находкам, которые были сделаны в Европе. Очевидно, что европейский палеолитический век есть нечто оригинальное и единственное в своем роде. В доказательство можно бы было повторить вышеприведенные слова д-ра Вильсера, что кроме Европы единственная находка ископаемых человеческих костей была сделана в Бразилии да и то более нового происхождения. В таком же духе говорит и Ранке: «Если не считать некоторых, во всяком случае, скудных остатков, открытых в передней Азии и Индии, затем некоторых открытий в Америке, еще не вполне выясненных с научной стороны, то следы дилювиального человека вне Европы еще не доказаны».
Следы каменного века открыты в настоящее время повсюду или в виде каменных орудий, найденных европейскими путешественниками в употреблении у туземцев, или же в виде верований, сохранившихся от древних времен, в которых фигурируют каменные орудия. В одних местах им воздавалось религиозное почитание, в других с ними связывались различные суеверия. Одни верили, что «каменные орудия упали с неба», другие, что «ими пользовались прежние более крупные и сильные люди» и т.п. Археологи, сличая европейские каменные орудия с таковыми же из других частей света, находили или, что эти последние «сходны по форме и по материалу с европейскими», или, что «их главные формы повсюду поразительно одинаковы», или, наконец, что «каменные наконечники стрел, привезенные из самых отдаленных концов земли, почти тождественны между собою». Фон Котта замечает: «Каменные породы, употреблявшиеся на приготовление разных орудий и утвари, и те формы, которые были им придаваемы, обнаруживают в весьма различных между собою местностях и из различных эпох некоторое общее, за немногими несущественными местными изменениями, сходство, которое как бы указано было природою».
По словам Гелльвальда, «у всех народов (кроме европейских) высшее культурное развитие имеет в основе, по-видимому неолитическую стадию».
Эти данные говорят: 1) что каменные орудия всего мира могли иметь один общий источник и 2) что везде, кроме Европы, они находились в отполированном виде. Следовательно, ничто не мешает нам предположить, что век палеолитический, т.е. век неполированных каменных орудий и, связанную с ним эпоху развития, пережил только европеец, а затем в веке неолитическом он же разнес свое изобретение по всему земному шару.
Мы видели раньше, что Де Мортилье считал обладателя неолитической культуры пришельцем в Европе, вытеснившим своего предшественника, человека палеолитического. По-видимому, этого ученого поразило одновременное совпадение трех, замеченных им фактов: 1) что во время гитауса древняя длинноголовая европейская раса почти исчезла, 2) что тогда же появилась новая раса, прежде невиданная в Европе, короткоголовая и 3) что вместе с тем явилась новая культура, неолитическая, мало похожая на древнюю. Эти странные совпадения дали повод и другим археологам согласиться с мнением Де Мортилье. Но из всего вышеприведенного вытекает, что человек мог выработаться только при исключительных условиях ледникового периода и только в Европе. А в таком случае кроме белого дилювиального длинноголового человека в неолитическом веке на всем земном шаре никаких других человеческих рас еще не существовало, а были только африканские и азиатские питекантропы. Следовательно, короткоголовые пришельцы, появившиеся в Европе в неолитическом веке, были никто иные, как питекантропы.
Существа эти, как видно из вышеизложенного, не могли ни завоевать белого человека, ни вытеснить его, как не могли бы это сделать с нами в настоящее время обезьяны. Но при таких условиях было бы невероятно, чтобы эти мирные плодоядные животные могли по своей воле передвинуться в Европу, страну относительно холодную, лишенную деревьев, и притом населенную белыми делювиальными людьми, этими охотниками-специалистами, которые не брезговали никакой животной пищей. Что заставило их двигаться в пасть самого ужасного хищника на всем земном шаре?