Когда я остановился в прошлый раз, «Стремительный» несся по сложным линиям пункта перехода всего в нескольких десятках полетов стрелы от боевого корабля джофуров, который цеплялся за нас, как прыгун прерий цепляется за своего последнего детеныша. Казалось, у нас только один способ оторваться от врага — направиться прямо к штаб-квартире одного из больших Институтов, где будет большое движение и множество других боевых кораблей поблизости. Если все получится, вскоре Институт объявит перемирие и защитит нас, прежде чем «Стремительный» будет уничтожен.
Конечно, трудный план, но лучше никто не смог предложить. И он не позволил бы джофурам использовать наши тайны против других кланов Пяти Галактик.
И вот мы здесь, несемся вдоль линии п-пункта, избегаем столкновений с кораблями с сотен разрушенных фрактальных миров, которые распадаются по всей Четвертой Галактике.
Не спрашивайте меня, почему и как это случилось, потому что я сам не понимаю. Но по крайней мере один из джиджоанцев представляет себе происходящее. Мудрец Сара как будто понимает, почему часть этих огромных кораблей меняет форму прямо у нас. на глазах — и не только форму, но и символ на носу.
Как я понял, некоторые из этих беженцев ищут новый дом для отставников, чтобы возобновить спокойную, полную размышлений жизнь. (Хотя, кажется, очень трудно найти свободные места.)
Другие решили отказаться от этого комфортабельного существования и на время нынешнего кризиса вернуться к своим родичам в кислородном порядке жизни. Доктор Баскин хотела пройти вместе с этой толпой, которая пытается добраться до самых населенных зон Пяти Галактик.
Есть и третий выход, избранный меньшей частью — теми, кто счел себя готовым подняться на следующую ступень лестницы разума, к гораздо более высокому состоянию. Но мы считали, что нам эта группа не причинит препятствий.
Как же мы ошибались!
И вот мы здесь, в самом центре пункта перехода, у похожей на узел с петлей структуры, которую Каа называет трансгалактической связью и которая вытолкнет нас из старой Четвертой Галактики… когда это случится.
Прогремела тревога, мы свернули на новую нить, всю в петлях, и вот она перед нами.
Вначале я увидел плывущее облако света, бесформенное, без намека на внутреннее строение. Но когда мы приблизились, картина изменилась. У меня создалось впечатление гигантского существа со множеством извивающихся рук! Эти придатки устремлялись к нитям перехода, сходящимся к существу, и срывали корабли, как ягоды с лозы!
—. Ух… это нормально? — спросила Гек… без всякой необходимости, потому что мы видели выражение лиц наших друзей с Земли. Они никогда ничего подобного не встречали.
Запинаясь, Клешня благоговейно спросил:
— Это Б-б-бог?
Никто не ответил, даже саркастическая машина Нисс. Мы неслись прямо к этой гигантской штуке, и у нас не было никакой возможности вовремя уйти от нее. Мы могли только смотреть и считать проходящие дуры, несясь навстречу сиянию в ожидании своей очереди.
Свет заполнил все небо. Огромный луч упал на нас… и неожиданно все начало происходить о-ч-е-н-ь м-е-д-л-е-н-н-о.
Странные ощущения распространялись из желудка, а кожа в то же время необычно оцепенела. «Стремительный» сдернули с нити перехода, и рев машин сменился шепотом. Все экраны заполнились белизной, в этом свете как будто не было никакого тепла. Парализованный страхом, я думал, что нас глотает какое-то голодное чудовище. А может, это бесстрастный природный феномен. Впрочем, какая разница?
Оттенок освещения настолько совершенен, обладает такой великолепной текстурой, что я неожиданно понял, что это может быть только чистая и дистиллированная смерть.
Сколько длился этот переход, понятия не имею. Но постепенно ослепительный свет ослаб, и странные желудочные ощущения прошли. Двигатели «Стремительного» по-прежнему работали приглушенно, но время вернулось к нормальному ходу. И мы смогли отчетливо видеть.
Сара крепко держалась за Эмерсона, а Прити, маленький шимп, обнимала их обоих. Ур-ронн жалась к Гек и Клешне, а Хуфу и Грязнолапый всеми когтями вцепились мне в плечи.
Мы осматривались, пораженные тем, что еще можем это делать.
Экраны снова ожили, показывая, что мы по-прежнему внутри искривленных кишок пункта перехода… только мы больше не касались нити! Казалось, «Стремительный» окружает большой пузырь истинного пространства.
И не только «Стремительный». Со всех сторон, расположенные длинными рядами, висели другие космические корабли! Большинство гораздо больше нас. И все молча, по-видимому, чего-то ждали.
С опозданием рядом с нами наконец возникла голограмма Нисса. Путаница его линий казалась напряженной и встревоженной.
Я вижу только одну общую особенность у всех этих кораблей, сказал он. На всех знак Единства. Символ, состоящий из двух линий, сходящихся под углом в сто четыре градуса. Эмблема Трансцендентности.
Теперь, глядя на это белое сияние, мы видели, что оно каким-то образом сортирует корабли, которые снимает с нитей перехода. Некоторые — таких большинство — собираются вокруг светящегося шара и отправляются назад. И сразу исчезают, как будто торопятся сбежать в другие галактики.
Но примерно каждый сотый корабль отводится в сторону. Белое сияние как будто внимательно осматривает его со всех сторон, а потом большинство из осмотренных присоединяется к нашей фаланге избранных…
Кто мы, избранные? Пленники? Образцы? Кандидаты? Закуска?
К нашему облегчению, это последнее предположение не подтвердилось; мы увидели, что ближайший космический корабль внезапно запульсировал мягким свечением, проходя обратное преобразование. Через мгновение символ из двух линий снова сменился концентрическими кругами. И корабль сразу начал выходить из строя, возвращаясь в поток улетающих беженцев.
— Струсили, — диагностировала как всегда милосердная в оценке других Гек. Пока мы наблюдали, то же самое произошло еще несколько раз. Но белое сияние продолжало добавлять все новых членов к нашим рядам.
Эмерсон д'Аните принялся настраивать дисплей дальнего обзора и вскоре хмыкнул, указывая на свое открытие — что наш пузырь локального пространства-времени не единственный! Поблизости было не меньше десятка других, а возможно, и гораздо больше. В некоторых находились угловатые, в форме фракталов корабли, как те, что рядом с нами. Другие были заполнены желтыми пузырчатыми фигурами, приблизительно шарообразной формы, которые иногда сливались или разделялись, словно капли жира.
— Занги, — определил Эмерсон, явно гордясь тем, что может вслух назвать эти комковатые объекты, как будто это единственное слово может рассеять наше недоумение и смятение.
— Гм, — начала Сара. — Кто-нибудь понимает, что тут происходит? Может, я что-то пропустила? Неужели нас ошибочно приняли за членов порядка трансцендентной жизни?
Лейтенант Тш'т мотнула большой пятнистой серой головой.
— Неплохое было бы повышение, — сардонически заметила она.
Действительно, согласился Нисс. Большинство кислорододышащих существ проводит сотни тысяч лет в торговле, Возвышении, войне и звездных полетах, прежде чем чувствует призыв, отыскивает спокойную звезду и живет возле нее в Объятиях Прилива. Вступив в порядок «ушедших в отставку», такие существа могут провести здесь еще миллионы лет, готовясь к следующей ступени.
Ур-ронн высказала предположение:
— Может, спросить у отрасли Вивлиотеки, которая у вас на ворту?
Вертящийся Нисс ответил:
В Галактической Библиотеке мало информации о порядке «ушедших в отставку», поскольку старейшие обычно говорят, что это не наше дело.
А что касается того, что происходит еще позже… что ж, тут мы погружаемся в область религии. Большинство главных культов Пяти Галактик как раз основано на этом пункте — что значит для расы перейти в трансцендентность. Многие верят, что первыми по этому пути прошли Прародители, попросив остальных следовать за ними. Но…
— Но это не ответ на вопрос Сары, — закончила Джиллиан Баскин. — Почему нас отобрали, чтобы мы присоединились к сборищу? Может быть…