Прежде всего, они станут несказанно богаты и перестанут зависеть от добровольных, но не слишком частых пожертвований какого-нибудь арабского шейха, не говоря уже об этом ливийском фанатике Каддафи, у которого давно крыша поехала.
Хатиб и Сорайя нашли необходимых им людей, среди которых особое внимание к себе привлекали Ахмад Машир и Фуад аль-Шавва.
Ахмад родился в сердце пустыни с неутолимой жаждой крови, которой всегда отличались его предки туареги. Но Ахмад, тем не менее, закончил Кембридж и имел диплом инженера.
Фуад аль-Шавва был молодым коренастым мужчиной крепкого сложения с лицом, усеянным следами оспы, и сердцем, твердым, как кремень. Внешне он напоминал отпетого головореза с городского дна, хотя закончил Стэндфордский университет и имел диплом инженера-электронщика по специальности вычислительная техника. Именно он разработал проект установки, смонтированной в бетонном бункере, и гигантскую параболическую антенну, которая сейчас медленно вращалась над лагерем, пытаясь захватить американский спутник, недавно выведенный на орбиту.
Но это произойдет завтра...
Сигналы с земли заставят спутник сойти со своей орбиты и отдать всю собранную им сверхсекретную информацию, способную всего за несколько часов нарушить баланс сил в мире...
Когда Хатибу удастся расшифровать эту информацию, он будет точно знать, куда и когда запустить пять имевшихся в его распоряжении смертоносных ракет... И тогда Америка, кичащаяся своим богатством и военной мощью, Америка, покорившая космос, будет валяться у него в ногах, взывая к милосердию Аллаха и умоляя, чтобы ей продали хотя бы каплю нефти...
Глава 9
Всю вторую половину дня ураган Фредерик продвигался вперед. Небо теперь было сплошь затянуто угрожающими черными тучами, и хотя дождь пока еще только слегка моросил, все вокруг уже разбухло от избытка влаги, насытившей атмосферу. К тому же, недавно поднявшийся ветер яростно трепал мокрую листву деревьев.
Девять часов. Палач приготовился к выходу: Для Мака Болана вновь пришло время ставить на карту свою жизнь... А ведь он мог выполнить задание, не подвергая жизнь опасности, — достаточно было принять решение ликвидировать Лаконию. Но сначала неосознанно, а затем вполне обдуманно Мак решил спасти тайного агента. А это значит, что ему снова придется бросить вызов сильному и беспощадному врагу.
Болан горько улыбнулся. Эта война — с новым противником — не очень-то отличалась от тех кровавых битв, в которых ему уже довелось до сих пор участвовать.
Он вышел из лачуги и растворился в непроглядной влажной темноте. На спине у него висел плотно подогнанный армейский рюкзак, а правую руку оттягивал потяжелевший «стоунер», снаряженный магазинами, связанными скотчем попарно и вмещавшими сто пятьдесят патронов с экспансивными утяжеленными пулями.
Мак глубоко вздохнул и посмотрел на компас, чтобы не сбиться с пути. Он хотел выйти на вершину горы в двух километрах отсюда. Болан быстро и бесшумно шел по лесу, изредка светя себе под ноги узким лучом карманного фонарика размером с обычную авторучку. Минут через сорок он уже сидел в траве метрах в пятнадцати от металлического ограждения лагеря. На этот раз его надежно укрывала ночная темень.
Перед выходом Мак одел черный боевой комбинезон и черные кроссовки, на лицо и руки нанес черную камуфляжную краску, которой обычно пользуются коммандос. Огромный «отомаг» занимал свое привычное место в кобуре на правом бедре, а «беретта-бригадир» с глушителем висела слева под мышкой. В специальном мешке на поясе лежали запасные обоймы для пистолетов, а по карманам комбинезона были рассованы всякие полезные штучки, вроде удавок, стилетов и прочего снаряжения.
Болан оставил рюкзак и «стоунер» под засохшим деревом метрах в пятидесяти от ограды. Он собирался проникнуть в лагерь, не поднимая лишнего шума, и вытащить оттуда Лаконию так, чтобы террористы не сразу заметили его исчезновение. Ибо, если начнется стрельба, все его шансы выбраться из лагеря живым растают, словно туман, а вместе с ними и надежды на спасение тайного агента.
Мак тщательно протер запотевшие стекла бинокля и принялся наблюдать за часовыми. Они стояли на тех же постах, что и утром, только теперь они промокли до нитки и ходили, отворачиваясь от яростных порывов ветра и втягивая головы в плечи.
И эти люди называли себя часовыми? Да они больше походили на несчастных жертвенных агнцев, ожидающих заклания...
Но не сейчас. Возможно, чуть позже...
Похожий на бесплотную тень в своем черном комбинезоне, Болан бесшумно обошел неприятельский лагерь, держась метрах в двадцати от металлической сетки ограждения. Минут через тридцать он оказался на склоне горы у тыльной стороны лагеря террористов.
Болан присел на корточки и, достав бинокль, навел его на заднюю стену бетонного бункера. Ту, на которой он видел утром распятого бандитами Лаконию.
Мак медленно обвел взглядом стену, недоуменно поднял брови и тронул верньер настройки резкости.
Черт побери! На стене никого не было!
Лакония исчез. Болан снова осмотрел бетонную стену и обнаружил на своем месте все четыре крюка, к которым несколькими часами раньше был привязан американец. Когда же его оттуда сняли и зачем?
Болан почувствовал, как его охватывает неистовая ярость: неужели он провалил задание? Дав волю своим чувствам, он, возможно, позволил врагу выбить из Лаконии ту информацию, которую так хотели сохранить в тайне политики из Вашингтона.
Жив ли еще Лакония или его сняли со стены как раз потому, что он умер?
Болан вполголоса выругался. Ему приходилось начинать все с самого начата: снова искать Лаконию!
Мак вложил бинокль в футляр, висевший у него на поясе, и бесшумно подобрался вплотную к ограде, предварительно убедившись, что часовой находится в отдаленном конце охраняемого участка.
Палач залег в траве и, вытащив кусачки, принялся проделывать брешь в сетке ограды. Действовал он решительно и уверенно, ибо еще утром убедился, что по проволоке не пропущен электроток.
Менее чем за три минуты он прорезал достаточно широкую брешь, чтобы ползком проникнуть на территорию лагеря.
Пробравшись за сетку, Мак встал и бегом преодолел открытый участок между ограждением и бетонным кубом. Он бежал со всех ног почти уверенный, что его никто не засек, как вдруг заметил в траве что-то блестящее. Мак быстро нагнулся и прощупал руками холодный металл. Два параллельных металлических бруса: да это же рельсы! Болан выпрямился и стал вглядываться в темноту, пытаясь определить, откуда и куда они вели.
Слева в метрах в двадцати от него возвышались два странных предмета неопределенной формы. В них было метров шесть-семь высоты, и их темная масса выделялась даже на фоне ночного неба, словно два расплывчатых и угрожающих тотема.
Порыв сырого ветра донес до Болана резкий запах промасленного брезента, которым были тщательно накрыты оба «столба», как назвал их про себя Мак. И вдруг у него в мозгу словно щелкнуло невидимое реле, ему все стало понятно: под брезентом, укрытые от непогоды и посторонних глаз, стояли два великолепных изделия, изящные и в то же время хищные в своей красоте — ракеты класса «земля-воздух»!
Чуть поодаль взгляд Болана различил еще несколько таких же зачехленных объектов: всего их было пять или шесть. Едкий запах ракетного топлива, к которому примешивался запах нитроглицерина, ясно указывал на то, что смертоносные изделия были готовы стартовать и поразить выбранную цель...
Судя по размерам, ракеты обладали огромной разрушительной силой и радиусом действия не менее трехсот километров. Маку пришла в голову мысль, что они выглядят как-то не совсем уместно в этом Богом забытом уголке колумбийских джунглей.