Со временем его усердие принесло свои плоды. Благодаря диплому его взяли на хорошее место, а потом они с Франческой полюбили друг друга. Вернее, он ей приглянулся. Ему бы и в голову не пришло поднять глаза на такую светскую красавицу, жену своего хозяина. Но когда она обратила на него внимание, он был ей благодарен, он поверил в свои силы, в свою исключительность и ответил на ее чувство.
Когда она стала его женой, ему продолжало льстить, что рядом с ним такая женщина – элегантная, изысканная, воспитанная, одним словом, настоящая дама. Он и сам постарался приобрести вместе с безупречным гардеробом столь же безупречные манеры – вел себя всегда сдержанно, осмотрительно, никогда не повышал голоса, ни в чем не давал себе воли, как огня боясь упрека в вульгарности. Он был человеком амбициозным и, просыпаясь каждый день в богатом доме, окруженный комфортом и роскошью, видя рядом с собой ухоженную балованную женщину, чувствовал удовлетворение и считал свой брак очень счастливым. Огорчало его одно – у них не было детей. А Марселу очень хотел ребенка. Ана была случайностью в его жизни. На какую-то секунду он потерял контроль над собой, приоткрылся, расслабился, поддался обаянию ее щедрой, открытой души. Буквально после первой их встречи она забеременела, и он не смог отказаться от ребенка. И потянулись долгие годы непростой двойной жизни… Он уходил, возвращался, изворачивался, лгал. Но угрызениями совести не мучился. А теперь его принуждали принять однозначное решение. Оно молодило его, придавало бодрости и сил, убеждало в собственной исключительности.
Марселу прибавил шагу, торопясь увидеться с Жукой. Он позвонил ему еще днем и договорился о встрече, пригласив поужинать в небольшом уютном ресторанчике.
Хорошо посидеть при свечах, вспоминая детство. Каким бы трудным оно ни было, с высоты достигнутых успехов и после второй бутылки вина все в нем кажется милым и трогательным. Мужчины расчувствовались. Жука всегда был чувствителен, а Марселу припоминал то одну подробность, то другую, все больше и больше размягчая доброе сердце Жуки. Вспоминали они и Ану, она была тогда совсем молоденькой…
Свечи потихонечку догорали, тарелки пустели, пора было расставаться.
— Еще бутылочку вина, — попросил Марселу у официанта.
— Хватит, не надо, — воспротивился Жука.
— Надо! – твердо ответил Марселу. – Мы должны хорошенько отпраздновать этот день
— А чем он так замечателен? – поинтересовался Жука.
— Тем, что я приготовил тебе подарок. – Марселу протянул Жуке конверт. – Открой его, в нем то, о чем ты мечтал всю жизнь.
Брови Жуки изумленно поползли вверх. Пожав плечами, он взял конверт и открыл его. С неменьшим любопытством наблюдал за ним Марселу.
— Что это? Какой-то билет, — недоуменно спросил Жука.
— Билет в Рим. Первый класс. В аэропорту тебя будет ждать машина и отвезет в Сорренто, а там в гостинице тебя ждет Ана. Я дарю ее тебе. Думаю, ты сумеешь убедить ее в том, что ты куда лучше ей подходишь, чем я.
Конверт полетел в лицо Марселу. По тому же адресу полетели бы и все тарелки, ложки, вилки и даже стол, если бы Жука не умел так крепко держать себя в руках.
— Какой же ты, оказывается, мерзавец! – дрожащим голосом сказал он. – И это после двадцати лет любви, после того, как она родила тебе троих детей!
Жука встал, повернулся и пошел. Ему не о чем было больше говорить с этим человеком. Он не мог оставаться с ним рядом!
По дороге Жука расплатился с официантом. Он не хотел ничего от этого человека – даже ужина!
Держа билет в руках, Марселу сидел и смотрел вслед Жуке. Все, что так идеально, благородно и приятно выглядело в его воображении, на деле оказалось как будто бы неприличным и даже постыдным. Марселу посетовал про себя: как он мог позабыть, что Жука всегда был страшным идеалистом!
Когда Марселу наконец появился в гостинице в Сорренто, Ана была на грани безумия. Еще бы! Что она должна была думать, оказавшись одна на другом конце света, среди чужих людей, говорящих на неведомом языке?! Чего она только не передумала за эти двое суток! Каких только страшных картин не представила себе! Но святой Януарий помог ей, он внял ее молитвам! Вот он, Марселу! Ее Марселу!
Поглаживая судорожно прижавшуюся к нему Ану, Марселу без труда представил себе, что она пережила в этих четырех стенах.
— Не думала же ты, что я оставлю тебя здесь одну? – медленно и успокаивающе спросил Марселу. – Прости, Франческа устроила бешеный скандал. Грозила покончить с собой. Вмешались сестры. Я хотел сказать, что еду к тебе… Но внутри у меня все сжалось, и знаешь, что я сказал?