От: Tattletale— кстати, а ты кого перед уходом из шоу — того? В смысле, я конечно в твою личную жизнь не лезу (хотя с моими фото это вопрос спорный, я вот уже думаю, что я и есть часть твоей этой самой личной жизни), однако у меня тут тотализатор! У меня ставки! Люди мне деньги доверили, а ты так безответственно всех подвел! Ну, хотя бы Бьянку трахнул? Или Нобуо? Как я теперь людям в глаза смотреть буду? Обещала, что ты всех трахнешь, а ты … как ты мог… имей в виду, я терпеть не могу деньги возвращать, так что тебе лучше бы прямо сейчас Бьянке позвонить… глядишь не спит.
От: Tattletale— только не говори что ты Эйку натянул! У меня полшколы поставило на Эйку! У меня ж никакого профита не будет, если ты ее в душевой! Пожалуйста, советуйся со мной, перед тем, как в кусты кого-то тащить, тебе все хиханьки да хаханьки, а у меня деньги тут крутятся!
От: Tattletale— ну хорошо. Ладно, ушел так ушел. Вот только пари осталось, тотализатор остался, нигде не говорится, что ставка только шоу ограничивается. Если ты все-таки сможешь Бьянку соблазнить, твоя подружка Мико станет очень богатой! Ну пожалуйста, чего тебе стоит? А я тебе Томоко свяжу хорошенько и сама буду помогать вам! Фоточки на память сделаю, а?
От: Tattletale— следующей должна быть Бьянка! Запомни!
От: Бьянка™ — напоминаю. Завтра… ой то есть уже сегодня в шесть. За тобой заедет машина, стиль одежды — кэжуал. Причешись. Папе привет.
От: НЕИЗВЕСТНО — и лучше бы тебе, Кента-кун завтра блистать и покорять сердца. В смысле, одно сердце — моей Харви! Имей в виду, что твой кодовый псевдоним — Мистер Пуддинг. На всякий случай.
PS— а если серьезно, то только попробуй ее сердце разбить. Убью. Вот серьезно. Она только на вид такая железобетонная, а на самом деле — хрупкая и ранимая. Так что держи свои ручки при себе и не вздумай ее лапать!
От: Tattletale— Ты запомнил? Бьянку. А то мне Натсуми тут написала, хочет деньги на медсестру поставить, а на Мидори и так ставок полно. Ты перед тем, как в медкабинет заходить — напиши мне, а? Терпеть не могу деньги отдавать!
Глава 3
— Вставайте, граф, вас ждут великие дела — пробормотал я в подушку. Вставать категорически не хотелось, в отличие от герцога Сандрикура Максимилиана Анри де Сен-Симона и Шуры Балаганова. Вчера (да полно вам вчера — уже сегодня!) был застукан на кухне за поеданием остатков ужина, нарушая все возможные дипломатические протоколы, принятые в этом доме. Хината и подружка тут же были привлечены к делу восстановления конституционного порядка в «этом доме», практически мгновенно был приготовлен импровизированный торжественный ужин в честь возвращения «блудного сына». Как сказала Хината, сын действительно был блудный, остается блудным и намеривается блудить и дальше. За что она, совершенно заслужено получила по лбу деревянной кулинарной лопаткой. Как там у Билли — и никогда не падали, куя, на броню Марса молоты Циклопов, так яростно, как Пирров меч кровавый — пал на Приама! В общем быть шишке на лбу у сестренки. А нечего маме под руку говорить.
Ну и вот результат — проговорили, просидели за столом, а там уже за окнами и заря заниматься стала. Замечали, что заря в обычном, континентальном городе и заря у побережья — совершенно разные вещи? Заря в Сейтеки — это неописуемые оттенки розового и алого цветов, это легкие перистые облака, плывущие в сахарно-розовом свете, это едва заметные переходы от «смотри-ка, светлеет» до «какая красотища!».
Пользуясь своим правом на выходной день — я ушел спать, а Хината с подружкой — отправились отбывать наказание школьного дня после бессонной ночи. Но тут с этим строго, ничто не может быть причиной неявки в школу, ни война, ни землетрясение, ни зомби-апокалипсис. И уж тем более — возвращение блудного брата домой после двухнедельного отсутствия.
Тем не менее — организм встрепенулся в положенные семь утра, разбудив меня извечным внутренним тревожным «я все проспал!», я вскочил, взглянул на часы и с облегченным стоном повалился спать дальше. Организм не унялся и разбудил меня через полчаса. Пришлось сходить в туалет и вернуться. Этот поединок продолжался еще некоторое время и прямо сейчас я лежу в кровати в смешанных чувствах. Время — полдевятого. Все-таки пора вставать, через полчаса за мной подъедут…
— Рота, подъем! — стимулирую я себя более проверенным способом. Чай не аристократы, «вставайте граф» — не мотивирует так, как рев сержанта в проходе между койками. Сорок пять секунд, или срок, за который догорает спичка в заскорузлых пальцах — и надо быть уже в строю, торопливо застегивая последние пуговицы, оправляя ремень и поправляя пилотку с красной, эмалированной звездой.