-Малышка я тоже скучаю, скоро вернусь домой. А теперь дай трубочку своей маме.
-Пока папочка, передавай тети привет и дяди Акашу, папа только не забудь!
Мой капризный ребенок. Как же я соскучился по ним… столько времени…
-Дорогой?
-Амала. Как вы? – её голос, как я мог оставить их надолго?
-Эй, мой муж не сердится? Прости, просто в санатории связь плохая. Как там Кхуши? Сумарприт ушла гулять, можешь рассказывать, мы одни. Твой отпуск закончился неделю назад, когда планируешь вернуться? Я скучаю. – Амала тараторила, скрывая грусть в голосе. Она не могла меня обманывать, у неё не получалось.
-Уже лучше. Сегодня она позволила Паяль прикоснуться к ней, и съела кусочек джалеби. Знаешь, я уже начал оставлять её под присмотром Арнава.
-Серьезно? Я чего-то не знаю? Но… - я не дал жене закончить.
-Амала, она его жена, и как бы ни был гнусен и отвратителен его поступок, он имеет оправдание. Он её любит. Я тебе не рассказывал, но он спас ей жизнь. Это было моё упущение… он знает её лучше.
-Что произошло? – встревожено она спросила, напряжение повисло, словно это был разговор не по сотовому, а под дулом пистолета.
-Она хотела покончить с собой, перерезать вены… Арнав раскусил её раньше меня. Я и предположить не мог, а он это понял, как только она закрыла дверь в ванную. Ты понимаешь, глупая девчонка, хотела убить себя! После этого она отказалась есть. Пришлось капать ей разные препараты, чтоб поддерживать в ней жизнь. Нескончаемый поток слез в итоге иссушился. Но крики так, же наполняли дом Шантивана. Амала с самого начала, было дозволенно лишь троим прикасаться к ней. Я, Нант и Акаш. Она даже Паяль не подпускала к себе. А стоило Арнаву, хоть на шаг приблизится к ней, крик снова заполнял дом, пока её не заключали в объятия люди, которым она доверяет.
-Что произошло? Я имею в виду, почему она поменяла правила, поела, доверилась сестре.
-Не знаю. Просто когда Паяль зашла к ней, Кхуши резко бросилась её обнимать, не проронив ни слова. Она замкнулась в себе. Она не разговаривает ни с кем, даже с нами. Слушает и молчит.
-А Арнав?
-Зять? Сначала пытался что-то объяснить… потом был не много груб, особенно когда сестра спала с нами на кровати, а он на софе. Было забавно, если честно.
-Эмиш! – моя жена не довольно вскрикнула.
-Я серьезно, представь я, сестра и Нант спим на кровати, а он на софе. И не одну ночь… хотя нет по началу была одна, последующие семь ночей он не ночевал дома.
-Ты серьезно? И ты ему доверяешь? – её возмущению не было придела.
-После этого особенно. Наутро около кровати лежал свежий прасад, на столики букет роз и конверт с письмом «Для Кхуши».
-Прасад? Он, что ходил на ночную службу? Ты серьезно? Я не верю! – моя упертая любимая.
-Я тоже не мог поверить, но он менялся на глазах. С того момента, каждый день новый букет цветов, свежий прасад, новое письмо. На данный момент куча не тронутых писем так и лежит на столике. Но она уже не кричит от его приближение. Теперь чувство, что в ней нет чувств, нет радости жизни. Внутренняя борьба либо изгнание. Принятие решений как жить дальше. Я не знаю, что делать… я не мог её оставить.
-Я думаю, ты должен её оставить и вернуться домой, - её слова словно ведро холодной воды на голову.
-Что? Ты серьезно? Но она кричит по ночам!
-Я серьезно. Как Арнав с ней сблизится, если ты со своими друзьями и на шаг от неё не отходите? Сам подумай. Я как женщина могу понять её. Ненависть к человеку, которого любишь. Но не забывай любовь сильнее. Всегда.
Глава 40.
От лица Кхуши.
Предательство. Потеря доверия. Попытка изнасилование. Глаза зверя. Похоть. Предательство. Глаза полные боли. Снова предательство. Боль. Не стираемая боль. Пронзающая все тело...
Душу…
Каждую клеточку…
Как жить? И зачем? Все словно в тумане… куча голосов… странные вопросы… ничего не понимаю. Что происходит? Меня словно куклу носят на руках. Интересно мои ноги смогут сами ходить? Больница. Меня осмотрели. Брат почти поругался с врачами. А я даже не слышала, что они ему говорят. Шантиван. Моя комната. Зачем меня сюда привезли?
Я не хочу!
Комнату заполняет крик. Он меня пугает, пока я не оказалась в кольце заботливых рук моего брата. Только сейчас я осознаю – этот крик был мой. Кричала моя душа. Душа? Но как она может кричать, ведь её больше нет. Её уничтожили. Но если она кричит, значит ещё жива. За что ей столько мучений? Богиня! Как ты могла такое допустить? Как? Как могла допустить такое предательство? Его взгляд . . . словно это я его предала, а не наоборот! Нужно смыть с себя всю грязь. . . её так много! Хочется снять кожу, пока она не пропиталась вглубь меня. Ванна… я смогла дойти сама. Ноги так и норовили отказать и упасть на пол, но я смогла устоять. Закрыв дверь, я только сейчас осознала, что вода не поможет смыть весь позор. Открыв кран, на меня полилась холодная вода, но она не приносила должного очищения. Я даже не чувствую холода. Мой взгляд привлекает девушка, смотрящая на меня в зеркале. Это я? Нет… как? Не может быть? В этой незнакомке нет жизни! Я не хочу ей быть... У неё нет семьи. Нет мужа. Есть только предательство. Подойдя к зеркалу, я разбила вазу, случайно. Стекло. Такое хрупкое. Когда-то в ней были розы. Но они умерли. Смерть? А может это и есть выход? Конец страданиям. И неразберихам. Конец недопониманию и предательству. Конец всему плохому. Конец всему. Это глупо. Это выход слабаков. Сильные могут бороться, решила я, держа осколок стекла в руке. Но я устала быть сильной. Я не хочу так жить…