А еще был Арес, ее любимый Никита. Нет, его она не оставит. 9го они все равно встретятся. Гулять по ночам – норма для Киры. Павел и не заметит. Последние пару лет она по ночам каталась одна на велосипеде. Выходила около 10 вечера и ехала далеко. Павел не катался пару лет, а в последнее лето вообще продал его. А Кира нет. Она любила своего железного коняху.
Вечером они собрались дома все. Павел пришел ближе в 9 вечера. Чтобы уложить дочку спать. Раньше, когда они были семьей, он каждый день купал ее сам. Это было так трогательно. Оля так радовалась ему, с таким удовольствием каталась на папиных ручках. Может все еще будет?
- Кир! Надо поговорить. – Павел сел на диван. Дочка уже уложена и Кира сидела за компьютером.
- Да, надо. Паш надо выработать правила, по которым мы живем и ….
- Кир. Кир я поторопился вернуться.
-Что? – Кира застыла на месте. Нет, только не опять.
- Вы уже живете своей жизнью, у вас свой уклад. Ты… ты другая. А Оля… она по другому ко мне относится. Я тут чужой человек.
- Паш! Тебя физически нет 4 месяца, а морально и того больше. Чего ты хотел? Чтобы мы со слезами ждали тебя?
- Нет…. Не знаю.
- И что теперь? Я не понимаю. – предательские слезы подступали, но Кира их сдерживала.
- Я перекантуюсь у вас недолго и уйду.
Перекантуюсь и уйду… Я не решил… Дайте мне год… Да сколько можно? Сколько эта жизнь будет проверять Киру на прочность? Сколько еще должно в ее жизни произойти? Может этот мир хочет ее окончательно сломать? Хочет ее смерти? Что же, мир, у тебя выходит. Кира схватила из холодильника бутылку сидра и пулей вылетела в тёплую майскую ночь.
Попытка не удалась.
Глава 13. Бывшие
Кира бежала по темной улице не разбирая дороги. Как она могла ему поверить? Как? Снова тоже самое. Снова высасывает душу. Злость. Злость на весь мир и в первую очередь на себя.
Ночной город был не безопасен. На девушку уже присвистнули местные выпивохи. Кира бежала дальше. Дальше и дальше от дома, который перестал им быть. Куда она бежит? Она не знала. Вперед – это главное. Восстановить дыхание – это главное.
Сколько она бежала? Минут пять? Час? Кира остановилась. Она была у общежития, недалеко от администрации. Кругом было ни души, только собаки лаяли вдалеке. Кира пошла на детскую площадку. Телефон молчал. Никита не напишет ночью. Это так бесило ее. Она не может ни с кем поделиться, никому рассказать ничего.
Еле как Кира открыла сидр и села на скамейку. Май выдался на редкость теплым, почти 30 градусов днем, да и ночью тепло. Кира осмотрелась. Темные дома, огни почти не горели, страшноватый у них райончик. Кира подумала, какой должно быть вид из этих домов. Впереди гора, пруд и Национальный парк вдалеке. Вот бы увидеть. Кира любила рассматривать окна и фантазировать, что же там происходит. Окно на восьмом этаже приветливо мигнуло ей, как будто подбадривая и обещая – свет скоро.
Кира пошла к берегу пруда. Она любила это место. Небольшой пустырь, часовня и мост. Кира спустилась к воде и села на траву. Что же делать? Установить правила. Пусть сам себя кормит – это главное. Спать придется на одном диване, это факт. Огонек в груди трепыхнулся, может привлечь его к прогулкам с дочкой? Может подействует? А почему бы и нет? Пусть проведет с ней время
Как быть с Никитой? Девятого у него дежурство. Если Павел уедет – все нормально. А если нет? Кира уйдет как сейчас. Она не должна ему отчитываться. Хочет перевалочный пункт? Пусть смотрит на ее жизнь. Пусть увидит, что она не одна. И главное. Надо будет забрать у него ключи. Как знак, что третьего шанса у него не будет. С Киры хватит.
Телефон пиликнул. Космонавт. Еще одна головная боль. Свидание перенесли. Он был в курсе ее развода. Почему бы не поболтать? Кира написала ему честно, что муж вернулся, что происходит и что она чувствует. Миша выслушал ее, задавал вопросы. Подбодрил ее. Да просто поговорил с ней. И он все равно ждет встречи с ней. Кира улыбнулась. Нет, Павлу не убить ее.
Кира вернулась домой. Павел уже лег. Храпа не слышно, значит не спит. Кира надела пижаму и легла рядом. Странно лежать рядом с человеком, который был близок когда-то. Кира вспомнила осень и его поглаживания. Ее передернуло. Она глубже завернулась в одеяло и уснула.
Утром дочка скакала радостно по папе. А Кира варила кашу. На одного, на дочку. Сама Кира завтракала хлебцами. Готовить ему она не собиралась. Теперь Кира знала себе цену.
Павел лежал на кровати. Дочку посадили в стул, наступило время тишины.
- Паш! Надо поговорить.
- О чем? – Павел почти закатил глаза.
- О правилах этого дома. – брови Павла поползли вверх.