— Ты победил… Пощади… — едва внятно не то промычал, не то прорычал мутант.
— Разбежался! Даже не будь на мне рабского ошейника, я бы не сделал тебе такого подарка! — зло ухмыльнулся я. Хотя стоит признать жалость к этой жертве эксперимента немного кольнула мое сердце. Однако, боль в раздробленной ступне да и недавно залеченное ребро ясно давали понять, что поменяйся мы местами и у визопода не возникло бы и капли жалости ко мне. В любом случае рабский ошейник заставит меня грохнуть мутанта хочу я этого или нет. Так что пробив оборону мутанта, я повалил его на землю. Он пытался сопротивляться, но силы почти окончательно покинули его, поэтому я с легкостью пресек его трепыхания и сквозь глаз пронзил гладиусом мозг визопода. Он несколько раз дернулся и окончательно затих, а я наконец смог облегченно выдохнуть и спокойно сесть. Толпа бесновалась. Да и как иначе. Деньги уплачены — зрелище состоялось. Глупые идиоты! Господи, как же меня это все задолбало! Хочется просто прикончить всех! И зрителей на трибунах. И пиратов. И Роя! Если бы не этот чертов ошейник…
Визоры начали крутить повторы особо крутых и опасных моментов. На табло высветилось латинское имя победителя. Народ хлынул к выходу, чтобы получить деньги, выигранные в тотализаторе. Я с трудом поднялся и, прихрамывая, двинулся к выходу, оставив поверженного визопода позади. На выходе поджидал Ло’рун, опершись на обычную и простую трость — он был чем-то вроде правой руки Роя по вопросам Колизея и боев. Сам Рой, насколько я знал, вместе с командой был в отъезде в связи с омолодительными процедурами. Так что за главного в данный момент был Ло’рун, и, не считая уже почтенного возраста, был довольно незаменим. С гладиаторами он держался очень профессионально и не позволял себе ни с кем сблизиться. Также он пресекал какие-либо особые отношения между персоналом и рабами и вообще имел какую-то сверхъестественную способность быть вездесущим и появляться в самый неподходящий момент.
— Где Кар? — спросил я старика.
— В лазарете. Он чуть не «отъехал», пытаясь тебе помочь, — нахмурился он. — Рой будет недоволен его поведением и если он окончательно не вскипятил себе мозги, то скорее всего из лазарета отправится прямиком в яму.
— Черт! Кар! Все очень плохо?
— Кровь из глаз ещё никому здоровья не прибавляла, — пожал он плечами. — Лекарь позже скажет насколько все плохо.
— Может не станешь говорить Рою, — попытался я прикрыть товарища, хотя и понимал насколько глупо это звучит. Тут целый стадион свидетелей, да и запись ведется.
— Ты же ведь знаешь насчет моей политики по отношению к вам.
— Да знаю. Но обязан был попробовать, — расстроено проговорил я.
— Похвально. Как твое состояние? Мне стоит беспокоиться? — не смотря на заботливые вопросы, голос старика был сух и деловит и ни капли теплоты не проскользнуло в его интонации.
— Спасибо, но нет. Сам справлюсь.
— Хорошо, иди отдыхай.
Ло’рун в данный момент не приказывал, а просто говорил, да и я уже прекратил играть в эту игру — поначалу я провоцировал всех и каждого именно на приказы, надеясь, что они превысят лимит приказов ошейника и я смогу таким хитрым образом освободиться, но вездесущий старик постоянно портил мои планы и во время менял ошейники. Так что со временем я бросил эту затею, к тому же Ло’рун удвоил бдительность, когда понял чего я добиваюсь. За пределами Колизея стоял трехэтажный каменный дом, в котором мы и жили. У всех свои камеры-комнаты рассчитанные на двоих, да и внутренняя планировка походила на банальную общагу. Никаких решеток и замков, ведь с рабским ошейником они ни к чему. Кар тому доказательство. Защиту я не отключал, так как нога ещё не восстановилась, поэтому повалился на койку прямо так. При активированной защите я мог вообще не спать без каких-либо последствий, но чувствовал, что мне сейчас это ой как необходимо.
Под утро в по-спартански обставленную комнату внесли Кара, также как и несколько месяцев назад. И он также был без сознания. Охрана сразу же удалилась, а я приблизился к Кару. Так как нога восстановилась, я отключил защиту и неожиданно почувствовал боль в ступне. Черт! Походу мои опасения начинают потихонечку сбываться и скоро эта способность совсем ослабнет или совсем канет в небытие. И вот тогда мне точно крышка! Мда… Кар завозился и что-то забормотал на незнакомом языке. Походу не пашет во сне мыслеречь…
— Кар, — я потряс его за плечо. — Кар.
Он вновь что-то забормотал и перевернулся на другой бок. Что ж, состояние у него вроде ничего, по крайней мере прошлый раз он больше походил на покойника чем сейчас. Дверь открылась и к нам зашел Ло’рун. Он молча окинул Кара взглядом и тяжело вздохнул.