Поблагодарив девушку, я совершил обмен и, вложив меч в свое приобретение, некоторое время возился с перевязью. Ножны, кажется, были несколько длиннее, чем требовалось, да и сам клинок довольно здоровый, потому пришлось закрепить их под углом, чтобы не упирались в землю при ходьбе. С непривычки неудобно, но в любом случае лучше с ножнами, чем без.
Окинув меня взглядом и, как мне показалось, удовлетворенно хмыкнув, Эпи направилась в сторону трактира. Последний встретил нас все теми же разрухой, полумраком и вонью. Впрочем, за одним из столов сидели мужчины. Поскольку при таком освещении было затруднительно понять, местные это или нет, мне пришлось приблизиться. Увы, они оказались жителями деревни: самому молодому из посетителей было далеко за 30, потому мужчины явно не могли быть игроками.
Заметив меня, они прервали свою трапезу и одарили крайне недовольными взглядами. Извинившись, я поспешил ретироваться, замечая, как один из мужчин пытается подняться, а другие усаживают его обратно и суют кружку в руки. Ох, не нравятся они мне. В книгах подобные компании часто начинают разборки с другими посетителями, а учитывая, что они тут одни, выбор до кого докопаться не слишком велик. Ладно, будем рассчитывать, что они не станут связываться с героем.
— Что ты от них хотел? — спросила Эпи, бросая на компанию не слишком приветливый взгляд.
— Проверить, не игроки ли это. Вдруг удастся найти пати.
— Отличная идея — подходить к бухающим, — фыркнула она. — Ты с этим поосторожнее, свернут тебе шею, кто мне долг отдавать будет, а?
— Эх, а я уж думал, ты переживаешь, — улыбнулся я.
— За кого ты меня принимаешь? — притворно возмутилась Эпи.
— За друга, который здорово помог.
— Пф, скажешь тоже, — то ли смутилась, то ли вновь притворилась девушка. — Ладно, бывай. И постарайся-таки не сыграть в ящик.
Проводив поднимающуюся по жутко скрипучей лестнице Эпи, я направился к напоминающему старого алкаша мужчине за стойкой. Тот перестал чистить ножом ногти и резко вонзил его в дерево, после чего нехорошо так уставился на меня. Да что тут с ними всеми?
— Че на? — практически не разжимая губ, пробубнил он.
— Я бы хотел снять комнату на ночь, — сказал я вежливо.
Впрочем, улыбнуться этой роже сил в себе я не нашел. Мое лицемерие таки имеет пределы.
— Прыли? — продолжил бубнить трактирщик.
— Что?
— Првую или лвую? Глухой чли? Или тпой?
Да уж, обращение с клиентами у них на высоте. Неудивительно, что все такое убитое — где они деньги на ремонт-то брать будут?
— Ту, что за 10 медных монет, — сообщил я.
— Верпраф, — бросил мне старик и вернулся к развлечению с ножом и ногтями.
— Верх и направо? А ключ? — не понял я.
Нпс на секунду перевел на меня взгляд и скривил уголки губ в подобие улыбки. И что он нашел в этом смешного? Повторять вопросы я не стал, нет никакого желания ни продолжать общение, ни расшифровывать его ответы, ни уж тем более его сердить. Поднявшись, я осознал нелепость вопроса: двери небольших каморок на этаже были настеж открыты и не имели даже намека на замок. Зайдя в первую из них, я активировал заклинание исцеления — если в коридор проникал хоть какой-то свет, в помещениях стояла кромешная тьма. Дверь закрывалась на засов, хотя его запором, судя по всему, служило древко от метлы. Впрочем, сама дверь была тоньше этого древка, так что защита мнимая, скорее для генерации шума, чем реальное препятствие.
Мебели в комнате не оказалось, кроватью являлась, видимо, охапка сена, а точнее то, что им когда-то являлось. Сейчас это больше напоминало кучу мусора, в которой что-то скреблось и попискивало, пытаясь скрыться от света. Стены поросли плесенью и паутиной, и в последней, конечно же, обнаружились ее обитатели — восьмилапые твари размером с кулак. Разумеется, до виденного мной сегодня на дороге паука им было далеко, но к тому-то я и не приближался, а вот с этими мне еще спать. Запах, впрочем, оказался чуть лучше — гниль и сырость. Хотя, вероятно, я просто внюхался.
Проверив остальные комнаты, я убедился, что в них точно такая же обстановка. Больше всего хотелось облить тут все бензином и сжечь святым пламенем эту комнату вместе с трактиром и его обитателями. Ну, кроме Эпи, конечно.