Я продолжаю идти в сторону центра развлечений, не думая о месте своего ночлега. Так я брожу в течении нескольких часов, пока не чувствую, что проголодался. Если я робот - то могли бы меня избавить от этих человеческих слабостей! Недолго думая, я захожу в одно из бесчисленных заведений, призванных помочь в удовлетворении наиболее устойчивой человеческой слабости. Я нахожусь в тихом и аккуратном китайском ресторанчике. Ко мне подскакивает молодой китаец. Из его рук, как из шляпы фокусника, выпрыгивает меню с цветными картинками и иероглифами. Он подчеркнуто вежливо предлагает сделать выбор между иллюстрациями деликатесов. Я тычу в наиболее яркие картинки и очень быстро ко мне подкатывают тележку с дымящимися блюдами. На этот раз я чувствую себя в полной безопасности и неторопливо и основательно поглощаю свои порции. После этого, медленно попивая зеленый чай, терпеливо жду. Наконец, происходит то, чего я дожидался. Какой-то посетитель, закончив обедать, подзывает моего китайца, чтобы расплатиться. Следуя уже изученной процедуре, читаю цифровой сигнал парня, и, встав из-за стола, посылаю ему такой же сигнал от меня. Затем уверенно отправляюсь к выходу. Но что-то происходит не так. Другой китаец, который сидит у кассы, увидел, что я ухожу, не расплатившись, и что-то кричит. Я ускоряю свои шаги и, не смотря по сторонам, выхожу на улицу. Мой быстрый шаг переходит в бег.
Обернувшись, вижу, что меня настойчиво преследует уже целая группа китайцев, выбежавших из других ресторанов. Цеховая Солидарность и общечеловеческое негодование по поводу свершившегося обмана объединяет конкурентов. Я забегаю в первый попавшийся закоулок, но замечаю, что он заканчивается тупиком. Я приседаю на корточки и вспоминаю о Коте. Думаю о том, что приближающийся сценарий линчевания мелкого жулика остановит грядущий Апокалипсис. Мелковато для посланника Сатаны. Тем временем, бегущая в мою сторону толпа явно не собирается приветствовать меня цветами. Многие присоединившиеся к погоне понятия не имеют - что я совершил. Они самые опасные, потому что будут действовать из солидарности, дав волю своей фантазии и представляя меня, по меньшей мере, сбежавшим серийным педофилом и убийцей младенцев. В этот момент я соображаю, что иметь дело с толпой - это все равно что управлять одним человеком, вернее организмом. И каждый человек в этой толпе - словно одна клетка, подчиненная единому мозгу. Поэтому я посылаю этому организму-мозгу уже известный мне сигнал боли. Лица бегущих перекашиваются, и они забывают обо всем. Я спокойно прохожу мимо них, и уже никто не обращает на меня внимание.
Продолжаю брести по темным улицам. Все меньше людей встречаются на пути. Я начинаю думать о том, что неплохо было бы где-то выспаться. Странные мысли для супермена, Антихриста или робота. Но обостренные ощущения пока что поддерживают некую бодрость. Я слышу какие-то шаги сзади и резко оборачиваюсь. Ну кто сейчас? В кромешной темноте никого не видно. Надеюсь, это не мои преследователи. Но тень отрывается от здания и стремительно приближается ко мне. Он неожиданности я отшатываюсь к стене и узнаю- это Ева. Она хватает меня за руку и я почему-то покорно и доверчиво, не задавая вопросов, иду за ней.
Мы поднимаемся по какой-то шаткой лестнице. Она открывает дверь, и мы заходим в маленькую комнату. Я, не спрашивая позволения, плюхаюсь на старый диван, стоящий посередине салона и без промедления задаю сразу два наболевших вопроса.
- Кто ты? И кто я?
И затем добавляю, как это часто водится, самый неважный вопрос:
- Как ты меня выследила?
Ева садится рядом, и я немедленно отодвигаюсь от нее, помня опасность прикосновения ее рук. Она улыбается и спокойно отвечает, абсолютно не удивляясь моим вопросам.
-Начну с последнего вопроса. Я тебя прождала около нашего кафе. Ты там и появился, как и следовало ожидать. Оттуда мне было легко проследить за дальнейшими твоими приключениями. Конечно, было непросто наблюдать твои совсем незаконопослушные действия в ресторанах. И не могу сказать, что меня не потешила не очень благородная сцена твоего преследования. Ты сумел распалить праведным гневом толпу обычно спокойных граждан.
- A первые два вопроса?
- Я сама хотела бы ответить на них. Но, к сожалению, ответы известны только одному человеку.
- И кто же этот человек?
- Это ты, Адам!
Некоторое время мы просто смотрим друг другу в глаза. Если до этого я ничего не знал о себе и о тех, кто так жаждет встретится со мной, то сейчас я нахожусь в полной растерянности. Затем я собираюсь с мыслями и задаю самый главный вопрос на тот момент:
- Скажи Ева. Я робот?
- Знаешь ли ты о тесте Тьюринга? - отвечает она вопросом на вопрос.
-Не знаю откуда, но, если исключить знания о мне самом, то мой багаж знаний очень велик. Знаю, конечно, и о знаменитом тесте Тьюринга, в котором требуется отличить компьютер от человека. В этом тесте очень умная программа должна имитировать белкового человека, а еще более умные люди должны задавать вопросы, ответы на которые выдали бы им искусственную природу неорганического интеллекта.
- А как ты думаешь, будет ли легче пройти этот тест, если объект будет экзаменовать самого себя?
Я не секунду задумываюсь. Потом уверенно отвечаю.
- Эта задача не имеет решения. Ведь когда я экзаменую программу, то моя цель обнаружить у нее некие качества, которое принципиально отличают ее от меня. При этом предполагается, что экзаменатор - это и есть истинный носитель разума. Кстати, если компьютер будет экзаменовать человека, то он будет исходить из такой же позиции. Но если я экзаменую самого себя, то не с кем сравнивать. ..А это значит, что любой интеллект никогда не может узнать о своей природе, исследуя самого себя...
Ева одобрительно кивает.
Я продолжаю:
- Но ведь ты знаешь ответ! Перед тем, как ты меня уложила на пол в твоем кафе, я слышал слова об операторе и о том, что мне отключили память. Все это указывает, что я робот!