свободно солнце
от пут своих, путей,
по небу катит,
круг абы как воротит,
тревожит плоти.
11.
Мы из ворот во двор,
мы со двора
мы босы,
в рубахах белых в ночь святую
по лесу бегать, визгами пугать
прочь силы зла.
Озарена веселым
огнем
лесов громада.
Нам хмеля надо.
12.
Сюда бы Фаэтона,
ох, бы он
на воле, небе
раззудил плечо,
кнутом их жаль кобылок непроворных
пусть обод черный
горящего красным-красно огня
дороги мерит как нельзя свободно -
куда и ворон, мудрствуя, костей
не нашивал, всё будет светом солнца
озарено
в такую-то святую,
в такую без конца и края ночь...
13.
Кругом в рост папортники
расцветают, пахнут,
дуреет голова,
поют слова
заветные,
и песня холодком
укутывает сердце.
14.
Купавенская ночь,
Купалы ночь,
костры светлы -
живой огонь из рук
мы выпустили погулять, пожечь
и он ручной, нестрашный греет, светит,
мы сквозь него пройдем
целы,
целехоньки,
бодрит
плоть серую, усталую, тяжолую...
Болезнь сжигает ярый,
поддайте жара...
Веселье, ах играет, брызжет...
Страх старый выжжет.
15.
Нас утро валит спать -
велик день вставший
над сонною страной.
Жара гудит
немолчно неуклонно -
Пан спит.
16.
И мы с тобою спали
завалившись
с устатку, неразобрана кровать,
сон путан,
чуток -
надо бы вставать,
но теплое похмелье,
но любовь -
укрыты одеялом пестрым, рваным
мы спим,
день спим,
проснуться - рано.
17.
И в море Главк нырял, минуты шли
томительные, а дыханья в легких
хватало переплыть, пройти по дну
всё море-окиян - чудесны рыбы
в нем бога чувствуя
не рыбака уже -
ласкались, ластились -
плыла цветная стая,
валы качая.
18.
И в горы заходил печальный бог,
бросался с круч -
не больно, невредимо
вставал
смотрел разбитые в песок
своим паденьем камни -
мел, мука
сквозь пальцы просыпал, бросал на ветер.
и ветер брал немалые дары,
и нес в поднЕбесье,
и невесомо там
сбивались в облака легчайши камни.
19.
В огонь входил,
чужда была стихия -
метались языки
безвредного, священного,
живая
плоть расцветала,
легкое сиянье
распространяя вечно и безвредно -
не сякнет пламень
20.
Что время богу
вечность за плечами,
сейчас она,
и дальше будет вечность,
неотличимы направленья в
огромном, темном времени,
его
немеряно и бог, как раньше плыл
по синю морю,
по волнам свинцовым -
по времени плывет туда, сюда -
холодная, прозрачная вода -
оно
и в нем полным полно, кишмя
различной всякой живности -
плывут,
тревожат его ртуть
часов, минут...
21.
Я ль этих трав должник старинный,
я
вдохнул их запах, поперхнулся хмелем,
недели
бродил средь летних их,
в осенних зяб ветрах,
зимой
по снежной нови хаживал, валясь
в сугробы на бок.
Я каждую весну,
лишь снег сойдет
спешил сюда,
по листьям, темным павшим
ходил как по ковру
их ворошил
и зелень примечал.
И сад встречал
хозяина меня веселым треском,
зеленым плеском.
22.
Не все ж нам горевать,
смерть торопить,
боль ждать -
не все ж скорбит душа -
спит в жиже кровной
под сердцем,
в теплоте любовной -
глаза открыты, смотрим на природу
вбираем мощь её,
пьём бытиё,
святую воду.
23.
Случайно из всех этих трав досталась
былинка мне -
вдохнул пыльцу какую,
упало в чай чего,
я не заметил
какой-то малый привкус,
пил и думал,
что после долгой ночи трудовой,
с похмелья тихого -
всё кажется другим,
во всём есть смысл -
в цветов игре,
в многообразье числ,
и времени
и всех его стихий...
Всё
смятенному уму
откроет дверь сквозь тьму.
24.
И ты будешь жива -
явны пути
бессмертия от тела и до тела,
как я дарил болезни, мне дарили,
так я в тебя излил
избыток сил.
Лежала ты тиха и благодарна -
уже нетленна,
вечности причастна,
лежали мы, распространялась сила
по телу твоему быстра ходила.
25.
Пора отсюда.
Всё, что нам могла
дала природа средней полосы -
счет на часы
и меньше - сколько быть тут можно нам,
пора,
пора -
я старый сад продам...
26.
Отсюда будет новая, пойдёт
религия.
Мы - боги,
слышишь,
боги.
Набравшись сил в российских палестинах
в холодной Подмосковии пришли
на площади горячие под солнцем
дарящим, римским.
27.
Свет будет не с Востока -
из России,
свет будет тускл,
земной, скользящий, беглый,
свет - огонёк болотный,
дар заветный
природы скудной, русской.
28.
Понтифики прославят
богов пришедших, сильных -
нас идолы поставят.
И мы - пенаты, лары
мы начнем
хранить весь этот Город,
станем слушать
просителей -
не щедрые, не злые -
кого одарим, а кого отпустим
пустым -
о, воскури нам фимиам,
сын Рима,
дочерь Рима.
29.
Мы в этом новом, вечном мире - боги,
природа наша теплая ушла,
осталось что любовь моя? -
одна
телесность,
вид скульптурный,
мрамор честный,
прекрасное, что было в нас всегда
взыграло - да!
30.
Мы, боги, возвращаемся на место,
богаты опытом,
и холодом продуты,
разуты
и молоды -
мы пьем вино, пьянеем
умеренно,
мы чудеса творим -
вокруг нас Рим.
31.
Мы - боги, дорогая,
ты чему
тут станешь покровительствовать - а?
каким делам?
каким-то женским чувствам...
Я книжников возьму
под слабое крыло,
писать умножу
возможности, желание,
я буду
читатель им -
такой читатель-бог
внимательный и вдумчивый
и в тайне
благожелательный.
Перескажу
тебе
я лучшее, написанное ими -
высокие торжественные гимны,
где мы с тобою названы по имени.
32.
Мир будет лучше,
легче станет жить,
число убийств уменьшится и войн,
обманов всяких -
мы любви друг к другу
торжественный являем образец,
старайся, кисть,
изобрази, резец
нас двойственность!
33.
Мы станем - боги,
мы - единый бог
двуликий и двуполый.
Вот любовь,
что делаешь.
Перетекают формы -
тут прибыло, тут убыло, любая
моя двуснастна мысль,
благая, наша.
Мы - бог не страшен.