– Остановиться нашла где на ночь?
Зачем он спрашивает? Про помощь еще не ответил, а уже моим ночлегом интересуется. Я напряглась еще больше.
– Нет, святой отец, – снова поклонилась.
– Тогда оставайся у нас, на женской половине для путников. А завтра сразу после утренней молитвы выезжаем.
Как? Меня не только берут с собой эти добрые люди, а еще и приют предоставляют? Я сразу вспомнила, что храмовники ничего не делают бесплатно.
– А сколько это стоит? Хватит ли мне монет?
– За дорогу мы с тебя ничего не возьмем. А ночлег… Брат Иоганн, – обратился к другому храмовнику. И когда тот подошел, сказал немыслимое для меня: – Сирота с нами завтра уезжает. Устрой ее на ночлег, покорми да место определи. А мы всей братией помолимся за тебя.
Что это значит? Я никак не могла взять в толк.
– Устрою, брат Киприано. И покормим, и завтра разбудим, чтобы помолилась со всеми.
И ни слова про монеты. Бесплатно, что ли?
– Ступай, дочь моя, отдыхай, увидимся завтра, – отец Киприано чуть подтолкнул остолбеневшую меня.
– Спасибо, святой отец, – я поклонилась в пояс и заторопилась за братом Иоганном.
Он вышел из храма через двери, завернул направо и начал обходить храм снаружи. Ну и я за ним.
– Ночлег путникам мы предоставляем в доме при храме. Он разделен на женскую и мужскую половину. Трапезная одна для всех. Еду подают утром и вечером.
– Дорого это стоит?
Разговоры храмовников между собой я не поняла и решила уточнить.
– Две монеты за ночь, но за тебя просил брат Киприано, поэтому платить ничего не нужно.
Разве бывает такая щедрость от храмовников? Ночлег, питание – и все бесплатно?
Глава 14
Удивление сменилось настороженностью. Нет, я не верю. Здесь наверняка кроется подвох. Но буду решать проблемы по мере их поступления. Брат Иоганн пообещал бесплатное проживание и питание. Случись что, к нему и буду посылать с вопросами, если что-то пойдет не так.
Мы обогнули собор и вошли в примыкающее к нему с обратной стороны здание. Вытянутый прямоугольник правильной формы, а вот цвет стен тот же – из красного обожженного кирпича. Но, в отличие от собора, на фасаде дома отсутствовали какие-либо украшения. Ровные стены, узкие стрельчатые окна и обычных размеров двери.
Вслед за храмовником я вошла на первый этаж. Воняло прогорклым жиром, кислятиной, подгорелой выпечкой и еще чем-то противным.
– Здесь у нас трапезная.
Храмовник свернул направо.
Длинное, большое помещение. Сейчас в нем было практически пусто, не считая двух людей, скоблящих столы. Им здесь работы на неделю, а то и на месяц. Столы стояли во всю длину, располагались буквой П, а возле них такие же грубо сколоченные лавки.
– Второй этаж предназначен для храмовников, туда тебе нельзя, – мой провожатый направился к лестнице, продолжая вводить меня в курс дела.
На третьем этаже, а он был последним, вправо и влево вели двери. Вот где духота и парилка, как в печи.
– Направо – мужская половина, женщины проходят налево, – показал мне храмовник. – Мне туда нельзя. Найди свободный топчан и смело его занимай. А вечером спускайся на молитву, после нее подадут еду. Затем сон. Утром молитва, еда, а затем братья поедут домой и тебя с собой заберут. Все поняла?
– Да, святой отец, – поклонилась я в ответ.
– Тогда располагайся, – он положил мне на голову руку, что-то прошептал, затем повернулся и ушел вниз по лестнице.
А я набрала в грудь побольше воздуха и шагнула на женскую половину. Общее помещение, метров тридцать в длину. И все заставлено широкими матрасами из грубой холстины, сквозь которую пробиваются сухие травинки. Судя по ширине, один матрац предназначен для нескольких женщин.
Узкие окна почти не проветривают помещение. Душно, жар спускается с крыши и заполняет собой все пространство. Нижнее платье на мне враз стало влажным от выступившего пота.
Женщин не так чтобы много. Несколько групп по два-три человека. При моем появлении они подняли головы, окинули меня взглядом и вернулись к разговорам и разбору вещей.
Я поправила мешок на плече и по тесному проходу направилась в дальний угол, туда, где возле спальных мест отсутствовали чужие вещи.
– Ты одна, что ль? – заговорила со мной немолодая грузная женщина, когда я проходила мимо нее.
– Да, – сухо ответила я и продолжила идти к выбранному месту.
Она поморщилась, окинула меня недовольным взглядом. А что, собственно, происходит?
– И далеко ты одна направляешься?
– Вон, в уголок. Хочу прилечь, отдохнуть перед молитвой.