– Ты и есть Аннанкиэта, что с кухаркой сюда пришла?
Все пропало. Вопросы начал задавать храмовник.
– Да, святой отец, – пискнула я. Стояла согнувшись, руки опущены в замке, чтобы не выдать дрожь. Глаза в пол. Дышала через раз.
– А мать твою как звали?
Вопрос поставил меня в тупик. Покойница-то при чем? Или не за Дузанька карать пришли…
– Мичелла, святой отец.
– А про отца что тебе известно?
Чем дальше, тем непонятнее.
– Ничего, святой отец.
– Все сходится. Умер твой отец на днях. Барон Джоржио де Вильво его звали. А ты, выходит, его бастардка. Письмо он тебе оставил, в завещание включил, и вот, сто золотых монет тебе полагается.
Послышался звук металла, ударяющегося о столешницу.
Ничего себе новости! И сразу несколько. Папаша, значит, знатного рода, но отказался меня признавать. А про наследство… Так это вообще гром среди ясного неба. Только жизнь моя вошла в тихое русло. Привыкла ко всему, обжилась. И нате вам.
– Читать умеешь?
– Да, святой отец, – я не врала.
Тетка Ванда не умела, а меня, видимо, мать в детстве учила. Как-то попался на глаза обрывок пергамента, я без труда его прочла.
– Ну тогда сама все узнаешь. Возьми.
Я на негнущихся ногах подошла к храмовнику. Первым делом склонилась в пояс. Он протянул мне два свитка, запечатанных чем-то вроде сургуча. А вот мешочек с деньгами передавать не торопился.
– Мне плата полагается.
Ах ты черт жадный! Но вслух произнесла другое.
– Конечно, святой отец.
– Десять монет забираю из твоего наследства.
Котья мать! Целое состояние! У-у-у-у!
Он выудил монеты, а оставшиеся передал мне. Я взяла и снова поклонилась в пояс.
– Иди.
Пресвятая Дева! Неужели меня отпускают?
Я не поворачиваясь к ним спиной, в полупоклоне добрела до дверей. Вновь поклонилась в пояс. Попой толкнула дверь и юркнула в коридор.
Тетка Ванда дожидалась меня здесь. Оглядела мои руки со свитком и мешочком денег и прикрыла в испуге рот ладонями.
– Я не крала. Это мое наследство. Храмовник вручил, – заторопилась ее успокоить.
Тетка не молода. Не приведи Пресвятая Дева ее удар хватит. Я одна-одинешенька в мире останусь.
– Так откуда? Ты же безродная.
– А вот и нет, – я повыше подняла подбородок. – Я бастардка, а отец мой барон. Умер на днях, а мне оставил наследство, – я потрясла у тетки перед носом монетами. – И завещание, и еще вот свиток. Побежали читать?
– Пресвятая Дева заступница! – плюхнулась на колени бабка Ванда и, залившись слезами, принялась горячо молиться.
– Пойдем скорее. Знаешь, кто мне все это выдал? Храмовник!
– Да ты что! – всплеснула руками она.
Вытерла рукавом глаза. Я помогла ей подняться, и мы торопливо пошли к себе. Вернее, к тетке на кухню, где посветлее. Там читать и буду.
Глава 5
Я покрутила в руках оба свитка, по виду одинаковые. Наугад выбрала один, осторожно сломала печать и начала читать.
«Мои дорогие Мичелла и Аннанкиэта!
Пребывая на смертном одре, не могу покинуть этот мир, не покаявшись перед вами. Смалодушничал я, поддался на упреки и уговоры. Я виноват перед своей любимой Мичеллой и тобой. Не защитил вас, не уберег… отвернулся, предал.
Прощения просить поздно, но хочу смягчить вашу участь и включаю вас в завещание. Отдаю часть своих земель вам. Ах, почему нельзя повернуть время вспять и все исправить…
Барон Джоржио де Вильво».
Я дважды вслух перечитала послание и уставилась на тетку Ванду.
– Вона, значит, кто ты, – как в первый раз оглядела она меня с головы до ног. – И как я раньше не сообразила? Кость у тебя тонкая, кожа белая, ты явно не из наших, – она рассуждала вслух, обхватив пальцами подбородок. – Ну, чего тянешь? Второй читай, – кивнула она на запечатанный свиток.
Ах, да. Я задумалась о судьбе своей матери, вернее, матери этого тела, и совсем позабыла про завещание. Сломала печать.
«Я, барон Джоржио де Вильво, завещаю Мичелле и свой дочери Аннанкиэте надел земли на севере Павдии с тремя деревнями и лесами. А также мешочек золотых монет.
Моя воля. Барон Джоржио де Вильво».
Мешочек золотых? Нет чтобы сумму написать, вдруг обманут? Тоже мне батюшка…
– А где это, север Павдии? – обратилась я к тетке. Сама-то дальше хозяйского двора и не бывала.
– Я точно не знаю. Далеко, наверное, – задумчиво почесала она голову под чепцом.
– Три деревни, это ведь хорошее наследство, да?
Я не знала ни номинала здешних денег, ни размер богатств. Совершенно ничего. Откуда?